раз, Кира! Ещё! Ещё раз! Какого черта ты машешь руками, как тупая, жирная чайка?! Разведи шире! Ну же! Ещё!.. А-а-рх! Не тормози, Марс!»
Его глаза в этот момент сияли такой яростью, что я реально в любую секунду была готова сгореть в этом огне. Мои же однокурсники, устроившиеся на втором ряду, тихо ржали, делая ставки, каким будет мой следующий провал и какое новое ругательство придумает для меня Роутек.
Все было просто – они избранные, те, кто обладает той самой искрой в крови, кто ощущает материю и способен ее изменять. А я была чужой во всех смыслах. Чужой в этой компании талантливых щитов, чужой на потоке темной материи, чужой в этом мире.
Время шло, но ничего не менялось. В то время как Марек уже мог коснуться следующего слоя пространства, я не могла даже запустить сканер. С каждым практическим занятием Роутек становился все более злобным и мрачным. Порой казалось, что, если бы мы в аудитории были вдвоем, он бы уже разорвал меня на кусочки.
После занятий я, как обычно, шла на «практику», что всё ещё заключалась в разгребании «мусора», коим был завален кабинет в коттедже преподавателя. Единственным плюсом в перелопачивании бесчисленного количества чужих докладов, исследований и статей по темной материи являлось то, что теорию я знала на отлично. И вот тут уже я сидела за партой в аудитории и ехидно хихикала, когда Роутек гонял остальных ребят по той или иной теме.
Однажды мне повезло, и среди груды бесполезных на мой взгляд материалов нашлась одна довольно интересная работа. Там затрагивались не только тема материи и способы ее контроля и преодоления, но и техники по ее активации, отличные от общепринятых. Я потратила пару недель на более плотное изучение этого материала, даже пыталась применить почерпнутые из этой работы знания на практике, только…
Пару раз мне даже казалось, как что-то меняется вокруг меня, отчего взгляд преподавателя, еще пять минут назад готовый испепелить за мою никчемность и неумелость, наполнялся интересом и чем-то еще, что я так и не смогла определить. Но в следующую секунду все возвращалось на круги своя.
Занятия с Броуди также проходили еженедельно. В отличие от предыдущих лет, когда я имела возможность любоваться молодым мужчиной практически каждый день, новое расписание позволяло мне соскучиться. Хотя я все чаще замечала, что моя голова больше забита мыслями совсем о другом мужчине и изобретением новых способов его умерщвления.
Да и сам Рик, как мне казалось, стал чаще смотреть как-то по-особенному. Больше улыбался, задерживал взгляд чуть дольше на моем лице, словно нарочно встречался глазами. Порой, слушая очередного ученика или ученицу, он косился в мою сторону и демонстративно закатывал глаза, выражая крайнюю степень скуки.
Когда вызывал меня к доске, прислонялся бедром к первой в ряду парте, будто присоединялся к слушающим меня студентам, и улыбался, кажется, любуясь моим немного растерянным видом, а в конце моей речи неизменно добавлял:
– Потрясающе, Кира! Спасибо за доставленное удовольствие! –