обиделся Титок. – У меня опыт работы, пусть Рабкина едет в поселок!
– Учителя в районе должны быть самыми лучшими, – сказал Абрамсон. – Рабкина отличница и прекрасно говорит по-немецки. Я ее с детства знаю. У вас произношение хромает.
– А может, фамилия не та? – спросил Титок.
– Что вы хотите сказать!? – побагровел Абрамсон.
– Был бы я Гершензон или Кацман, местечко нашлось бы!
– Вы забываетесь!
– Да ну! – Титок вспомнил комсомольское прошлое. – Развели здесь кумовство и родство! У советской власти все национальности равны. Буду жаловаться!
– Не советую! – Абрамсон встал из-за стола. – Если вы забыли о своих раскулаченных родителях, то мы помним!
Титок бешено глянул на ненавистного еврея, ничего не сказал и вышел.
Надежда на лучшую жизнь рухнула. Следовало приспосабливаться к той, которая имелась, и Титок, погоревав недолго, этим занялся. Он женился. Невест в Торфяном Заводе хватало. Одних парней призывали в армию, другие уезжали на заработки, а девушки оставались. На холостого учителя поглядывали с интересом. Невысокий, рано начавший лысеть Титок не считался красавцем. Зато имел высшее образование, ходил в костюме и галстуке, чем выгодно отличался от грязных и пьяных рабочих. Хотя он так же чавкал за едой и сморкался двумя пальцами, но не пил, не курил и не ругался матом. В поселке единодушно считали его интеллигентом.
Титку нравилась Аня, секретарша Нудельмана. Высокая, стройная брюнетка с медовыми глазами, она приковывала мужские взгляды – впрочем, без взаимности. Мужчины для Ани не существовали: никто в поселке не мог похвастаться, что хотя бы проводил недотрогу до дому. Поговаривали, что Аня у Нудельмана не просто секретарша. Директор – пузатый, страшненький еврей с тонкими ножками и вывороченными влажными губами, жил с семьей здесь же, в большом красивом особняке. У него было четверо детей и рано располневшая жена с усиками, как у мушкетера. Вечерами Нудельман нередко задерживался в конторе допоздна, Аня – тоже. Чем они занимались в кабинете директора, не знал никто, но кумушки судачили. Аня одевалась лучше всех в поселке – на зарплату секретарши таких обнов было не купить, что только усиливало подозрения.
Титок сплетням не верил. Чтоб такая красавица да со страшилищем Нудельманом? У Титка замирало сердце, когда он видел Аню, она же его не замечала. Титок понимал, что с зарплатой школьного учителя претендовать на такую девушку невозможно, и смирился. Выбор его удивил поселок. Титок женился на разведенке, старше его лет на пять. Маруся была приземистой и некрасивой, зато у нее имелся собственный дом с большим участком, в сарае блеяли козы и квохтали куры. Свадьбу играть не стали: все-таки у невесты это был второй брак, регистрировать его в ЗАГСе Титок тоже не стал. В ту пору это мало кто делал – советская власть признавала фактические браки, так что молодая не возражала. Титок собрал небогатые пожитки и перебрался к Марусе.
Получив в мужья интеллигента,