Спираль. Ирина Миронова

жизни своего завода, горячился:

      – Да он вас эксплуатирует! Он – буржуй и кровопийца!

      Маркус только посмеивался в ответ. А при этом член Компартии. Что же у них за жизнь такая, что даже партийные – такие?

      Ими занимался не только Маркус, но и другие немцы: и рабочие, и инженера. Среди инженеров были такие, что говорили по-русски, кто лучше, кто хуже, они или учились, или работали в России. Один из инженеров представился при первой встрече Лопатиным. Несдержанный Вася сразу выдал: «А вы что, из бывших?» Лопатин не растерялся и сказал, что нет, его отец из бывших, а он приехал сюда ребенком и кроме немецкого подданства другого не имеет. Но особист все равно потребовал герр Лопатин от работы с ними отстранить.

      С людьми из их института работал постоянно инженер Шульц, высокий сухой блондин, не говоривший по-русски. Потому с ними постоянно была переводчица фрау Мозель. Зина слушала Шульца внимательно, а потом сравнивала, что поняла она и что говорит им фрау Мозель по-русски. Специальный лексикон был у нее нулевой, этому ее Дуся научить не могла, но остальное она понимала великолепно.

      По вечерам их водили в музеи и на концерты и просто гулять по городу. Но всегда группой. И всегда неприятный тип в сером костюме с колючими глазами был среди них.

      В гостинице Зина жила со своей вагонной попутчицей в одной комнате. Аделаида, так ее звали, рано ложилась спать, вставала по будильнику, в свободное время читала толстую книгу. Зина посмотрела, что это. Оказалась «Анна Каренина» графа Толстого. С Зиной она особо не разговаривала. Их группа занималась своим, Зинина – своим. В их группу, кроме нее и Павлова, входили люди с завода, на котором планировалось внедрять изобретение их института. Но уже спустя какое-то время Зина поняла, что ничего они изобретать больше не будут, а СССР покупает старую установку в Германии и везет ее на их завод. Но все представят так, что это их изобретение. Черт, кругом ложь! Кругом!