применяю его только в работе, – Эдмонда утомляла настырность девушки, но он не видел причин сердиться на нее, понимая, что неглубокий ум более всего любит погружаться в наблюдение над чужой личной жизнью.
– Палмер снова скромничает, – ожидаемо загоготал Саймон. – Один раз он забыл выключить его после трудового дня и подцепил самую роскошную девицу в институте! После тебя, конечно, – поспешно добавил он, обнимая Джессику.
– Что не помешало этой стервозной особе бросить его после того, как она отошла от чар и сообразила, с кем в реальности имеет дело, – добавил Джон.
– Спасибо за поддержку, – беззлобно усмехнулся Эдмонд и приложился уже ко второй кружке, чувствуя, что его нервы, оголенные сегодняшними волнениями, обволакиваются густым, как пивная пена, туманом.
– И что это за барышня? – по виду Джессики было очевидно, что беседа наконец зашла в беспокоящую ее тему.
– Анна Гранцвальд, – произнес Эдмонд когда-то драгоценное для себя имя.
– Анна Гранцвальд? Племянница ректора? С золотистыми волосами? Которая руководит культмассовым отделом и солирует в хоре?
– Да, – подтвердил Саймон. – Ух, и редкостная же стерва! Жалко, что не Палмер ее бросил. Должен же хоть кто-нибудь поставить эту нарциссическую псевдобогиню на место!
– Да, все от нее без ума, – неумело скрывая зависть, произнесла Джессика. – А почему вы расстались?
– Так, так, не дави на Палмера, – изобразил дружескую заботу Саймон. – Ему больно говорить об этом… Потому за него все расскажу я! – он снова дико заржал. – И потом мой доклад будет гораздо объективнее. Я-то все видел со стороны.
– Спасибо, друг, – с убийственной иронией отозвался Эдмонд.
– Друзья для того и нужны.
– Здесь я вынужден поддержать вашего возлюбленного, мисс, – обратился к Джессике Джон. – Кроме времени, единственным способом залатать разбитое сердце является разжевать брошенному, что его пассия – самый настоящий монстр.
– Более ветреной, самовлюбленной и эгоистичной особы мы с Джоном не встречали, – авторитетно подтвердил Саймон.
– Не верьте им, Джессика, – чуть грустно заметил Эдмонд под воздействием выпитого. – Анна просто ошиблась в выборе. Мы не подходили друг другу. Я вообще не самая лучшая партия для кого бы то ни было, потому как меня очень мало что интересует в этом мире. Разумеется, такой яркой девушке было трудно…
– Началось! – в один голос недовольно прогудели Джон и Саймон. – Снова самокопания…
– Нашему Палмеру регулярно поступают предложения о работе в более почетных административных подразделениях Института, – сообщил Саймон. – И этой стерве хватало наглости требовать, чтобы он занял должность, которая бы больше подходила другу такой великосветской особы!
– Для нее мужики – не более чем платья, которые должны лишь подчеркивать ее красоту. Я бы вообще наливал во всех институтских барах каждому несчастному, кто попал в ее лапы, – добавил Джон.
– И на кого она променяла нашего замечательного Палмера? –