связываться. Сволочной народ. И капризные – жуть! Чуть что не так, и, глядишь, речка-то обмелела. Или наоборот, в ближайшее половодье все снесет к чертям. Ну их…
– Тут тоже, – продолжал он, явно довольный впечатлением, произведенным на эту почти невестку, – тут тоже есть, знающие люди говорят, какие-то свои духи. Но, с этими просто. Зарезали черного ягненка, побрызгали в топки перед тем, как разжечь там огонь, да и все… И вот, с тех пор горит и не гаснет, тьфу-тьфу!
***
До места этого добирались часа три. Дорога была хитрая. Начиналась она на территории складов, огражденных высоким забором и хорошо охраняемых – а что вы хотите? Склады! Не подкопаешься, так и положено.
Склады эти одним боком примыкали к гряде невысоких холмов, за которыми сразу начинался густой лес. Коляска их въехала в распахнутые ворота одного из каменных амбаров, в котором оказалось пусто. Противоположной входу стены в амбаре не было, там был, как выяснилось, въезд в тоннель, который шел через холмы и выходил в лесу на неплохую дорогу, укрытую кронами деревьев. За этой секретной дорогой ухаживали и надзирали. Они проехали несколько замаскированных постов, где их останавливали и пропускали только после того, как был произнесен пароль. И это несмотря на то, что хозяина-то уж охранники знали в лицо.
Ханна сделала наивное лицо и спросила, зачем это?
– Ну вот, допустим, – ответил Грант, – захватили меня, приставили нож к боку и заставили отвезти на новую мельницу. Я скажу особое слово, и меня освободят.
– А если зарежут?
– Ничего, у меня люди ловкие, тренированные.
– А зачем вообще вас захватывать? – Не поняла Ханна. Да ей и не полагалось этого понимать. Откуда молоденькой городской дурочке знать про эти игры?
– Понимаешь, – Амбассаман стал серьезен. Это была скользкая тема, но раз уж эта девица решила войти в их семью, она должна знать и некоторые нюансы их жизни. – Понимаешь, та мельница, куда мы едем, не совсем обычная. На ней можно молоть и получать муку – кстати, очень хорошего качества, – в гораздо большем объеме, чем на любой обыкновенной.
– А это что, плохо?
– Ну, лично я считаю, что хорошо. Но ведь есть разные люди. Одни завидуют. Другие считают, что если тот способ, который использую я, распространится, то будет очень плохо.
– Кому плохо? Ведь если мука получается хорошая, то, что плохого?..
– А-а… – Махнул рукой Грант. – Это долгая история. Церковь объявляет все новое кознями Врага рода человеческого. Я с церковью не спорю, но понять, что такого дьявольского в том, что я делаю, не могу. Поэтому приходится прятаться. И тебе нужно будет молчать обо всем, что увидишь. Иначе плохо будет не только нам, но и тебе. Потому что свидетелей они уничтожают.
Грант взглянул ей в глаза и добавил тихо:
– Может, передумаешь? Пока не поздно поедем назад, да и простимся. Ты нас не знаешь, мы тебя не знаем. А?..
Ханна зажмурилась, подумала, тряхнула головой и сказала:
– Нет