Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга вторая. Новеллы
должно. Только имён всяких много, путаемся, по номерам сподручнее. Меньша давно тетрадь завела, где всех мужей Валькиных отмечает по номерам. Этот пятьдесят третий.
Сам Пятьдесят Третий глядел в пространство, и на разговор не реагировал. Видно его здорово мутило. С виду он был сильно моложе от Валюхи, и как-то не вписывался в ряд её избранников. Коновалов это отметил,
– У Валюхи контингент свой, протокольный, а это салага, и на уголовника он не похож.
– Всё одно, что уголовник, только не из тюрьмы. Он здесь в полку прапорщиком был, да проворовался, вот и выгнали, как собаку.
– Сурово. Видно что-то серьёзное упёр. За сапоги или бочку керосина не выгнали бы.
– Дак куда ж несерьёзно? Офицера сабантуй затеяли, сложились и выпивку закупили, коньяк, водочку. А он всё в мешок, и ноги ему приделал. Оправдывается, что пьяный был, не сознавал.
– Да, такое не прощается. На святое посягнул. Ты, Левитан, теперь за своей политурой лучше приглядывай. А откуда он родом?
– Издалека. Денег-то на дорогу у него нет, вот Валька и надеется, что он у неё приживётся. Дура.
Чтобы пробудить в работниках энтузиазм, Родион вынес и показал им оговорённую бутылку водки. Левитан взмолился,
– Родион Олексеевич, мы всей душой поработать, да больно плохо после вчерашнего. Нам бы по пять капель. А?
– Ага, налей вам. Тогда точно не переносите.
Левитан смотрел глазами умирающего кролика. И тут Коновалов вспомнил про бабушкину наливку. Он решил, что она на работоспособность не повлияет, потому что не водка и не вино. Для Левитана, закалённого денатуратом, она будет вроде сиропа. И он сказал,
– Ладно. Я вам домашней наливки дам. Вреда не принесёт.
Он вынес на крыльцо банку с наливкой и две фарфоровые кружки. Откупорил банку и щедро наполнил кружки доверху пахучим напитком. Пятьдесят Третий оживился, подошёл и взял кружку в руки. Не спеша они выпили до дна, и попросили закурить. Родион презентовал им пачку «Примы», затем спросил,
– Ну, как? Полегчало?
– Да, как-то это… непонятно. Ещё можно?
Родиону было не жалко, и он налил ещё по кружке. Когда они выпили, он сказал,
– Ну, ребята! Я сделал всё для вас возможное. Давайте работать.
Левитан подошёл до кучи угля, стал над вёдрами, и велел напарнику насыпать. Пятьдесят Третий взял грабарку, опёрся об неё, потом вдруг обмяк, и упал лицом в уголь, оставшись недвижимым. Уголь был фракции «орешек», и лицо не поранил. Коновалов испугался,
– Левитан, чего это с ним? Припадочных в армию не берут.
– Какой припадок? Он вырубился!
– С чего?
– Дак, с наливки твоей. Крепка больно.
– Чего ты гонишь! Это ж не водка.
– Твоя правда. Водке до неё далеко. С неё бы он устоял.
Левитан стоял в стойке борца, и, от напряжения вытаращив глаза, старался сохранить равновесие. Попытавшись шагнуть, он его потерял, и рухнул в уголь лицом рядом с напарником. Но он оказался покрепче,