«шизофрению» и похерив диагноз Андреа Марии Эса ди Кейрош. Пусть Тони и болен, но не глотать же бесконечно её таблетки. Возможно, справится как-то и сам. Во всяком случае, быть в книге куда приятней. Сеть, к сожалению, не отстраняет, доктор не лечит.
«Койоты в городе, – продолжил он, – подумал Гомес, выйдя на пляж посреди ночи и завидев у дома с десяток койотов. Койоты выглядели весьма пугающе, но реальной угрозы не представляли. О нашествии койотов на восточное побережье он знал и раньше. В начале десятых необычайно холодные зимы в окрестностях Нью-Йорка вынудили койотов переместиться из леса к местам обитания человека и крыс. Вероятно, почуяв возвращение Гомеса, они пришли теперь и к нему, надеясь (кто бы сомневался) немного поесть. Сбившись в стаю, койоты молча, но недвусмысленно, взирали на Тони, особенно пара лохматых щенков, и тот прикормил их остатками ужина (салат из кальмаров, надкушенный гамбургер, пачка печенья). Койоты поели, сказали спасибо и убежали, скрывшись из виду буквально в минуту, оставив Гомесу гадать, что будет завтра».
Назавтра дворника ждали на свалке (на свалке в Порту), а Тони, друга всех койотов – мысли о будущем скорее: он без работы, в другой жизни, но в другой жизни ему лучше, он завтра едет в Провинстаун. Накануне Гомес, и вправду, встретил койотов вблизи от дома и поделился с ними остатками пиццы. Салат из кальмаров, печенье, гамбургер были лишь вымыслом его двойника. Невелика, правда, разница. Музей пилигримов был на ремонте, и Тони просто шатался у моря, курил и пил колу в местном кафе, листая Фриша в микрочипе и Иосифа Бродского с его «Колыбельной Трескового Мыса» в карманном издании, подаренном Баффи. Он постепенно свыкался с сетью; та, как бегущая строка, носилась где-то в лобной части, но Тони было всё равно.
Покрутившись у монумента первым поселенцам, он направился к маяку, когда услышал в голове вибрирующие звуки – «звонила» Эфи из Понта-Делгада.
– Ты не поверишь, Тони, я тут нашла свои тетрадки из тридцать восьмого (как раз перед смертью пыталась их спрятать), гербарий и гаджет. Тот самый гаджет, что позволял перемещаться нам во времени, между реальностями и в пространстве.
Он не поверил. Эфи имела в виду так называемый MS-гаджет (A device for moving in space, DNS), изобретённый Тони в прошлой жизни.
– Невозможно. Ты, верно, шутишь.
– В том-то и дело, что так и есть. Всё сохранилось, даже смеси. Я испытала – гаджет работает. Вернулась в прошлое к дому у озера (Сети-Сидадиш), помнишь, наверное.
Да, Тони помнил.
– Мы, правда, были там мертвы, – вздохнула Эфи. – Заодно убралась. Вероятно, тогда мы работали над новым способом перемещения на образ и условились как-то встретиться, набив тату с текущей датой, но понапрасну; опыт не вышел. Назад вернулась на полынь. В Понта-Делгада полынь всё та же.
– Так это правда.
– А ты где?
– Я снова в Штатах, спасибо Баффи (спасла от плена), в Москве пиздец. Что будем делать?
– Хочешь, приеду? Привезу смеси, прогуляемся в прошлое.
– Да,