Оба прекрасно поняли друг друга и без слов.
– Действуй поручик, – и повернувшись, князь громко, чтобы все присутствующие в пыточном каземате слышали, продолжил, – препятствий поручику Ушакову не чинить. Приказы выполнять, как мои . Узнаю, что не так – голову оторву.
Вроде ничего особенного и сказано не было, но этого оказалось достаточно, чтобы отношение к Ушакову в корне изменилось.
Теперь он мог работать спокойно, зная, что любые его приказы будут исполнены, конечно, о них будет доложено князь-кесарю, – а как без этого, но карт-бланш он получил.
Так начинался его путь на поприще российской контрразведки. «СМЕРШ» Петра Великого, начал свою жизнь.
Ушакову предстояло заложить основы – фундамент, чтобы на века. И детям, и внукам с правнуками хватило.
***
Жизнь на корабле состоит не только из героической борьбы со стихией или сражений с морскими грабителями, – это исключения, экстремальные пики кои конечно же встречаются но не так уж и часто.
А вот каждый день или ночь, кому какая смена выпадет, моряков ждала обычная тяжёлая работа. Жизнь на корабле поделена на вахты, каждый занят своим делом.
Время в рейсе течёт монотонно и ничего героического не происходит. Те, кто приходит в море за романтикой, очень быстро понимают, что вляпались в совсем неромантичное мероприятие.
Хотя если ты полюбил Море, то оно войдёт в тебя и уже никогда не отпустит. Существовали целые династии, как самих моряков, так и моряцких жён. Большая часть баек об их слабости на передок в отсутствие мужа, – истинная правда, так что супружеская верность в семьях мореходов, издавна была понятием философским.
А вот вы уважаемый читатель или читательница, полгода без женщины или без мужика, не пробовали? Ну и ни надо.
Впрочем, скучать на «Алмазе» было некогда, новый капитан оказался человеком беспощадным и стервозным до невозможности.
Боцманская команда, да и большая часть экипажа лазила по мачтам и стеньгам, что тараканы по потолку, днем и нередко и ночью, поблажек не было.
Особо буйных и строптивых пороли в присутствии Хромова, ковали в кандалы и – вниз на откачку трюмной воды , которая воняла так мерзко, а крысы по ночам пищали так нагло, что охотников перечить начальству и бунтовать извели быстро.
«Дармоедов на шняве не было и быть не должно», – эту простую истину Француз вбил в буйные головы экипажа сразу и навсегда.
Как мудро заметил наш ротный майор Беднорук: «Труд облагораживает – он украшает человека, делает его горбатым».
Капитана, конечно, возненавидели – вместо того, чтобы дать людям отдохнуть после тяжелой вахты, их выгнали на верхнюю палубу. Дали в руки абордажные тесаки и приказали упражняться в умении наносить и отражать удары.
Никакого дерева – боевые и острые как бритва тесаки, которые и точить приходилось ежедневно после каждой «рубки». Кровь и боль, ссадины и порезы – к железу нужно привыкать и лучше так.
Шипели, плевались, матерились,