зверобоя пучок, пригоршни соцветий тысячелистника. Опять сонливость подкрадывается! Травы луговые высокие; достаточную тень дают, – в них Гоша свой туристический коврик постелил, рядом льняное полотно – на нём травы в теньке разместил; перекусил вкусностей, решил спать, и заснул мгновенно.
Видит во сне город каменный – в белых стенах весь, с изразцами яркими диковинными. В город народ стекается, – кто прилетает на небольших частных самолётах, кто на коврах-самолётах, кто на машинах, велосипедах, мопедах, мотоциклах, автобусах, а кто-то на лодочках да катерах, а большинство – пешком! И почему-то к тем, кто пешком или с реки, – больше почёта: их гусляры приветствуют, а девушки в кокошниках в каких-то списках отмечают, водицей поят, пояса выдают. Видит Георгий и себя: будто поднимается наверх от реки в числе человек 20ти попутчиков, у девицы водицу пьёт, пояс участника соревнований повязывает, в ворота города заходит, а там белая дымка, не видно более ничего. Кто-то за плечо его трогает. Просыпайся! – говорит.
Проснулся Большой Мальчик, – рядом мальчик лет семи, смеётся, – говорит, ты что на моём лугу посреди бела дня спишь? Сейчас небо нахмурится, тучу пришлёт тебя сполоснуть, травы свои сушеные прячь, – вон, под дубом можно дождь переждать. – Действительно, тёмная туча размером с дирижабль с востока приближается быстро, – будто кто управляет ею, – под нею потоки серебряного дождя, прямо на Большого Мальчика летит. Быстро Гоша собрался, в несколько прыжков под дубом оказался, и малец семилетний тут же. Туча накрыла место, где только что сладко спалось Большому Мальчику, покружилась немного над лесом, – но дуб ни единой капли дождя вниз не пропустил, – и ушла куда-то дальше над Дремучим лесом.
– Спасибо! Меня Георгием звать, а тебя как? И что значит, что луг твой? Конфетами тебя угостить можно?
Волна прошла по лицу мальца, – и вот уж вместо него столетний старик стоит перед Гошей, но тоже в белых одеждах, и тоже смеётся:
– Конфетки люблю! Я Конфетный Полевик, на конфеты мяту выращиваю в полях, – есть у тебя мятные конфеты? – немного есть? – ну так их-то мне и отсыпь пригоршню!
Пока Гоша вынимал из резервного мешка мятные конфеты и пересыпал их в тут же подставленный карман Полевика, две другие на землю упали, – только Гоша хотел их поднять, Полевичок воскликнул: – Стой! Стой! Здесь нельзя конфеты забирать, только давать можно! Смотри, вот их уже не по одной, а по сотне стало, сейчас за ними прилетят. Мгновенно прилетевшие две стайки скворцов разобрали все размножившиеся конфеты дочиста, и улетели, будто ни их не было, ни конфет.
– Полевичок, надо мне выйти из леса, наказ я получил в него не заходить.
– Хм, Георгий, тут всякое может происходить, но ежели у тебя помыслы чистые да конфеты имеются, люб ты будешь Дремучестям, может ещё и поможет в твоих делах кто… Кстати, пока ты спал, тебе сон-дрёма снились?
– Да, про Белый город, похожий на Конфетное государство, – может такое быть?
– А ты зарисовал, что увидел?
– Да нет ещё, не успел.
– Так рисуй скорей, записывай! А то улетучится все, – какой тогда