Как раз фрагмент, где говорится как мастер сжег рукописи и они не горят. Я раньше об этой книге не слыхал. Ведь Булгаков тогда еще числился в запрещенных авторах. Но меня поразило удивительное совпадение. У меня тоже так было. В один период времени со мной что-то творилось и я сжег рассказ «Бесхребетный». Прочитал его после написания и сжег. А потом восстановил. Вот как бывает…
ДЫХАНИЕ ВРЕМЕНИ
– Ноженко, видимо, решил взять в оборот наш цех, – предполагает жена. – Не шитьем, так катанием. Сегодня Матанова раза три звонила. Все справлялась по объемам поданной щепы и количеству полученных запрессовок. Расхождение фракции получается. А все потому, что наши лаборанты жизнь себе облегчают. На анализ они щепу берут там, куда ближе ходить. А в этом месте выемка. И в ней вся мелочь скапливается. А в результате – разногласие. Сегодня делали контрольные замеры.
– После обеда ко мне в цех заходила Баишева. Разоткровенничалась:
– Ничем начальники не гнушаются. Ноженко для какого-то оператора просит путевку. Я ему и говорю: «Пожалуйста. Только пусть он принесет справку из больницы и в порядке очереди получит. Меня – как председателя профсоюза тоже контролируют». А он, мол, просит в обход этого. А раз, на «дележке» Мирау предлагал повысить премиальные начальнику цеха ДСП. А она —Баишева, – сказала: «Хватит того, что есть». И так за январь сделали Ноженко добавку в сорок или шестьдесят рублей…
Чтобы отвлечь жену от разговора о заводе, я сменил тему и сказал, что на днях, на дискотеке в клубе «Энергия», кто-то из цыган подрезал ножом русского. В отместку парни собрались и начали бить стекла в цыганском доме. Все до единого выщелкали. А на Овинцевской улице цыгане отстреливались из ружья.
– Что и творится, – говорит жена. – Вон в газете-то Сиротин выступил против Мирау. А в его защиту под подписью «инициативная группа» следом вышла другая статья. Только не поймешь —сколько человек в этой «инициативной группе» три или сто. Подписывались бы фамилиями.
– Возможно, – говорю я. – Сейчас задача прессы показать два мнения. Столкнуть две позиции. Сиротин написал против Мирау, а в противовес ему дали другую статью.
– Да, бог с ними… Спросила у Баишевой пойдет ли она на заводской вечер? А она мне: «Не знаю. Деньги-то я отдала. Мне и сесть-то сейчас не с кем. Среди управленческих нет никого подруг. Не пошла бы, да моему мужу просто хочется».
При ее должности – говорю я жене, – не будет друзей если выступать против верхов. Тут надо или подпевать им или быть в одиночестве.
ЛЮБОВЬ НЕ КАРТОШКА
Подхожу к заводу по тропе, а по дороге с боку идет Толя Курочкин. Впереди меня метрах в двадцати торопится его жена. Идут они с разных сторон. Он, по-видимому, из дома, а она, наверное, водила кого-то из детей в садик. Она невысокого роста, в шапчонке из нутрии, в полустоптанных сапожках. Я думал, он окликнет и догонит ее. Нет. И она не оглянулась, и он ее не окликнул, чтобы подождала.
Я приостановил шаг и поравнялся с ним. Он был в каком-то забытье:
– Ты