глупая? – минут через пять поинтересовался Котофей, наблюдая за моими манипуляциями.
– А что? – пропыхтела я, снова пытаясь достать наросшую паутину.
– Ты где? В сказке! Тут все живое! А значит…
– С ним договориться можно! – я продолжала яростно орудовать метлой.
– И? – подводил меня к какой-то мысли Котофей.
– И? – пыхтела я, наматывая седьмой круг из паутины.
– Что, некогда думать, прыгать надо, да? – кошачий голос был полон яда.
– Да что мне сделать-то??? – я отшвырнула метлу, и подбоченилась.
– Как что? Представь, что все чисто! – рявкнул кот, совсем потеряв терпение.
– О, Боже! Ладно, попробую, – и я закрыла глаза. Так, чисто… Окна блестят, стены белые, без единого пятнышка, столешница сияет чистотой, плита отмытая… Конец моим мечтанием положило испуганное кошачье шипение. Я осторожно открыла один глаз, и обомлела – передо мной, сияя чистотой и всеми современными наворотами, раскинулась модерновая студия, с самыми крутыми кухонными приборами. Ух ты! Я о такой только мечтала, проглядывая журналы и сайты! Очарованная, я пошла прогуляться по этому кремовому чуду, прикасаясь пальцами к гладким поверхностям. Вот это – настоящая, прямо стерильная чистота!
Шипение стало яростным, и я немного пришла в себя. В глаза бросился чугунок с кашей, инородным телом смотревшийся на керамической варочной панели. Под потолком, вцепившись когтями в бежевые жалюзи, висел Котофей, и самозабвенно ругался на своем кошачьем наречии, видимо, от потрясения напрочь забыв человеческую речь.
– Кис-кис-кис! – поманила я, подходя поближе. Кот разжал когти, и увесистая тушка плюхнулась мне в руки.
– Верни!!! Верни, как было, скаженная! С тебя Яга три шкуры спустит, как вернется! Ты что, с глузду съехала?!!! А ее травки любимые? А печка? Спать-то теперь где???
На мой взгляд, аккуратный ряд дизайнерских баночек с травками, каждая из которых была подписана красивым витиеватым почерком, и роскошный белый кожаный диван, с небрежно наброшенной на него медвежьей шкурой, были гораздо симпатичнее бессистемно развешенных пучков и малофункциональной русской печи, накрытой все той же шкурой… Но – хозяин – барин. Эх, вот бы мне это умение дома! Я бы такой ремонт себе забабахала!
– Очнись, скаженная! Вертай все назад, пока живая! – Котофей, не на шутку напуганный произошедшими переменами, вцепился когтями в мою руку, исцарапав до крови.
– Эх, не понимаешь ты ничего в настоящем дизайнерском искусстве! – вздохнула я, и прикрыла глаза, воспроизводя картинку начисто убранной избы Ягини. Судя по облегченному кошачьему вздоху, все вернулось на круги своя.
Однако, полюбоваться на дело моей фантазии мне не дали. Котофей начал настойчиво направлять меня к выходу:
– А пойдем-ка огородик полоть, – с угрозой в голосе пыхтел он, лбом подталкивая меня под колени. – Пойдем-пойдем, а то Яга вернется, ух, влетит тебе, коли не успеешь!
Забыв