как сможет, позвонит вам, скажет точнее, – отчеканил оператор.
– Славненько, – Роунс кинул окурок на землю и раздавил ногой. – До связи.
Итак, конечно, оставалось ещё узнать, какое же именно было ранение, но если несерьёзное – либо преступник крайний неудачник (вероятность в районе десяти процентов, а с учётом того, что он сделал с девушкой – в районе одной сотой процента). Либо же эта деталь была частью его плана, а это значит, что новых жертв не избежать. На лицо явный популист своей отвратительной персоны.
– М-да… – покачал головой Роунс.
Сказав экспертам, чтобы как можно скорее прислали ему результаты и запросив от сержанта Гройсона подробный отчёт в виде письменного рапорта, также как можно скорее – детектив направился к своей машине. Он сел, завёл двигатель и уже подумал о том, что неужели ему придётся ещё и ждать этого журналюгу, как дверь открылась, и тот шмыгнул к нему на переднее сидение. Роунс мысленно похвалил свою догадливость – предчувствуя такой возможный поворот событий, он заранее припарковал свой фордик за углом здания, где больше не было транспорта служб, а также самих служащих.
– Двойной счётчик, – тряхнув конвертом, Шон убрал его в подлокотник.
– Не волнуйся, пересчитаю, но на всякий случай не сейчас, – детектив покосился на окна. – Прокатимся?
– С удовольствием. Хотя степень удовольствия будет зависеть от наполненности и хода нашей беседы.
Детектив выехал со двора дома задним ходом и, развернувшись, выкатил на примыкающую улицу, после чего свернул на шоссе и поехал вон из города. «С удовольствием», – пульсировало у него в голове. Он и так-то не особо любил людей, а таких расфуфыренных и ни капельки не сомневающихся в себе – ещё больше. Роунс украдкой взглянул на своего попутчика, который в этот момент протирал очки и что-то весело то насвистывал, то напевал себе под нос. «Боже – хорёк, хорьком, может Чарльз Дарвин был не совсем прав, и разные люди произошли совершенно от разных животных? Этот проныра кто угодно – хорёк, крыса, да хоть извивистая змея – но не обезьяна, не примат». Чем больше он думал о журналисте, тем больше начинал закипать. Чтобы не дойти до крайнего градуса кипения, Роунс сконцентрировался на дороге, стараясь найти максимально укромное местечко.
Шоссе извивалось между рядами высившихся смешанных лесов, покачивающихся от так и не утихающего ветра. Мелкие тропы отходили от обочины в глубину леса, по большей части либо пешие, либо примыкающие к деревушкам и коттеджным посёлочкам. Наконец, он заприметил ничем не примечательную дорожку из гравия, без каких-либо указателей. Детектив свернул на неё и, проехав пару десятков метров, остановился. На всякий случай заглушил мотор. После чего открыл подлокотник и, пересчитав деньги и немного успокоившись, повернулся к Шону. Он любил, ведя диалог, смотреть точно в глаза «собеседнику», не отводить взгляд ни на секунду и совсем изредка моргать. Возможно, эта