прячась от любопытного соседа. Таня давно заметила, что, если не видно глаз идущего навстречу человека, его как бы и нет. Он, конечно, есть, но на нем не акцентируется внимание, он становится незаметен окружающим. Головной убор очень выручал в моменты, когда ей хотелось исчезнуть, спрятаться от мира. Еще она любила зонты. И дождь. Медленный моросящий дождь, вызывающий раздражение у основной массы людей, населяющих планету. Любовь к дождю у Тани была с детства. Ее мама шутливо объясняла девичье пристрастие к осадкам фамилией Карасева.
– У тебя же рыбная фамилия, вот и хочется тебе воды! Мне в дождь хорошо спится, – зевая, говорила ее мать, глядя в заплаканное окно.
Таня утверждала, что ей в такую погоду хорошо мечтается. Она словно парила над землей под тихую мелодию из звуков, падающих с неба капель. И еще любила рисовать цветной дождь из капитошек – героев любимых трогательных книжек – веселых переливающихся капелек летнего дождя, несущих в себе яркую радугу.
Карасева расслабилась от приятных детских воспоминаний, она наслаждалась атмосферой кафе: в зале играла приятная музыка, люди оживленно беседовали. Ежесекундно вздрагивал колокольчик, возвещая о вновь прибывших или ушедших. Таня, с замиранием сердца появляясь из-под шляпы-укрытия, в надежде увидеть на пороге подруг. Мысленно она вновь отправилась в путешествие на скоростном поезде-памяти. На этот раз станция под названием «школьные годы»: двор, посередине которого старая полуразвалившаяся деревянная горка и скрипучая карусель, на которую четыре подружки прибегали кататься почти каждый день. Бросив портфели прямо на землю, озорные девчонки с визгом запрыгивали на сиденья из старых прогнивших досок, предварительно раскручивая кряхтящую железку. Это были беззаботные счастливые времена… Жуткий угрожающий вопль ржавого аттракциона, который перекрывал звенящий маленькими колокольчиками детский смех, теперь казался мелодичной музыкой, милой сердцу и душе.
Случайно обронив взгляд на часы, Карасева встрепенулась и, спохватившись, вцепилась в сумку. Она поспешно шарила рукой в бесформенном аксессуаре, обеспокоенно поглядывая на дверь. Таня сделала знак официантке – девушка медленно направилась к столику, на ходу доставая из кармана замызганного темно-зеленого фартука блокнот и ручку.
– Воды… не могли бы вы принести воды? – робко спросила Карасева.
– С газом или без?
– Просто воды. Мне нужно лекарство запить. Я забыла принять лекарство.
– Бесплатной воды принести?
Тон официантки раздражал женщину. В последнее время Таня сделалась такой восприимчивой к негативу, будто существовала без кожи, любая грубость больно касалась ее, доставляя дискомфорт и страдания.
– А что, у вас только за деньги вода? – отчетливо уточнила Карасева, пристально глядя на надменную девушку, крепко сжимающую в руках блокнот и ручку.
– Бесплатная – в кране.
– Значит, из-под крана принесите.
– Из-под крана вода вредная, ты что, разве не знаешь?
– Слушайте,