черноте.
– Иди, – Нэйтан кивнул на веревки, – эти я занесу.
– Спасибо, – кажется она хотела сказать что-то еще, но передумала.
Простыня надулась парусом, скрыв от него Ильзу, и в тот момент, когда он ее отодвинул, женщина уже исчезла. Он повернулся к веревкам. Белье, белое днем в сгущающихся сумерках было пыльного красно-серого цвета.
Через двор Баб все еще стоял у могилы, Нэйтан видел только его спину. Он хотел снять следующую простыню, когда Баб сделал последний глоток из своей банки пива, поставил ее на землю и потянулся к ширинке. Через секунду он безошибочно угадал звук струи, падающей на землю. Нэйтан замер. Равномерный звук постепенно стих. Закончив, очевидно, свои дела, Баб не спеша зашагал в дом, не глядя в сторону Нэйтана. Прислушавшись, Нэйтан понял, что Баб насвистывает.
Нэйтан не двигался, пока Баб не исчез. У семейной могилы было темно, Нэйтан внимательно следил за тем, куда он наступает. Он посмотрел туда, где лежал его отец, и туда, где скоро будет лежать Кэмерон, потом наклонился и потрогал землю. Она была уже сухая. В иссушенной почве влага исчезала за секунды. Понять, на какую могилу мочился Баб, было невозможно.
Глава 9
Было еще очень рано, но Нэйтан видел, что две маленькие девочки уже занимаются на плацу. Дочки Кэмерона. Он с минуту наблюдал за ними, прежде чем сесть на пассажирское сидение джипа Гарри.
У Лиз не было уже ни сил, ни энергии спорить, так что на встречу с сержантом к машине Кэмерона поехали оба – и Баб, и Ксандер. Никто не говорил этого вслух, но Нэйтан подозревал, что все они тайно надеялись на одно и то же: Глен Маккенна хорошенько на все посмотрит и растолкует им, что к чему.
Баб молча влез на заднее сидение рядом с Ксандером. Нэйтан все еще чувствовал слабый запах мочи, когда прошлым вечером отходил от могилы, но дома он обнаружил, что Баб уже закрылся в своей комнате и, видимо, лег спать. Нэйтан раздумывал, постучаться ли, когда услышал обычное предупреждение Гарри о генераторе: сейчас отключит. Нэйтан отошел от двери. Это был не тот разговор, который хотелось вести в кромешной тьме, не видя лица собеседника. Так что, когда генератор стих и дом погрузился в черноту, Нэйтан лег на диван, мысленно проговаривая то, что собирался сказать брату. Утром, однако, он обнаружил, что все его идеи испарились и то, что он думал, видел, казалось уже далеко не таким однозначным.
Гарри завел мотор и повел машину в сторону шоссе. Когда они проезжали двор, Нэйтан сказал:
– Притормози-ка на минуту.
Восьмилетняя Софи стояла на середине плаца и одной рукой водила лошадь по большому кругу. Ее вторая рука была перебинтована. Ло, которой было сейчас уже пять, сидела возле забора, склонившись над альбомом, и что-то рисовала. Они были старше, чем Нэйтан их помнил, но, опять же, прошел год. Он видел, что Ильза наблюдает за дочерьми с веранды. Даффи, собака Кэмерона, с вялым видом сидела у ее ног.
– Девочки, привет, – Нэйтан выглянул в окно и помахал племянницам, когда Гарри остановился. – Не успел вчера с вами поздороваться. Как вы