родной матерью так не рыдала. Её костлявая фигурка сотрясалась от всхлипов. Родственники смотрели со стороны на неё несколько удивлённо, но уважительно не мешали ей переживать горе. Чуть позже, справившись с приступом рыданий и немного оторвавшись от гроба, Акулька неожиданно для всех громко заголосила – запричитала над бедной Феней:
– Тётечка Фенечка, как же это так?!
Как же ты могла оставить дом родной?
На кого ж ты меня покинула?
Кто ж тебе будет стелить дороженьку?
Кто согреет твои ноженьки?
Кто обласкает твои рученьки?
Встань, тётечка,
посмотри на солнышко,
посмотри на небушко,
посмотри на мир божий –
всё цветёт, всё тебя ждёт,
всё плачет без тебя.
Цветочки ждут, чтоб ты их посадила,
земелька ждёт, чтоб ты её взрыхлила…
Ох, горюшко! Ох, горюшко!
Родненькая моя, куда же ты уходишь?!
Как же я без тебя? Как же без тебя жи-ить?!.
Акулька билась у гроба, скулила, выла и горестно причитала нараспев – на всю могалу разносились её скорбные восклицания. Это в Кунишном называлось словом «голосить». Над покойником обычно голосили женщины, но не у каждой получалось голосить складно, то есть умело, с определённой интонацией подобрать слова, чтоб выразить всю скорбь души. На похоронах необходимо выразить боль и горечь утраты; более того, на похоронах следует вызвать боль и горечь у тех, кто закостенел внутри и самостоятельно не ощущает скорби – надо помочь человеку обрести высокие печальные чувства. На иные похороны приглашают оркестр, чтоб через траурную музыку выразить страдания потери и побудить всех к скорби. В Кунишном было не принято приглашать музыкантов; в Кунишном покойничков отпевали в церкви, а помимо церкви над ними горько и нараспев голосили. Так, наверно, в древности плакальщицы оплакивали умерших. Без голосящих у гроба женщин похороны ощущались недостаточными, незаконченными, неуважительными к покойному и, даже стыдно признаться, пресными, будто в всём обряде не хватало острой приправы в виде громкого плача и убивания над гробом. Все ощущают: когда не голосят, то чего-то важного не хватает во всей похоронной процессии, и, быть может, поэтому возникало негласное желание родных, чтоб на похоронах присутствовала женщина, умеющая голосить.
Тётечка Фенечка, – снова заголосила Акулька, -
соседушка моя дорогая.
Зачем же ты так рано собралась к богу?!
Ты же была мне, как мама,
ты же умела успокоить,
ты же могла приласкать,
ты же дарила мне доброту…
Ох, горе горькое!..
Кто теперь нам скажет ласковое слово,
кто улыбнётся с душой, кто нас ободрит?..
Ох, тётечка, тебе ещё жить да жить…
встань, родименькая, посмотри, сколько вокруг людей собралось,
посмотри на своих дочек-красавиц,
посмотри, какое у них горе…
Не уходи, тётечка,