другая?
“Ну вот, и мне дали прозвище – как всегда самурай. А всё из-за японских мечей, которые обычно ношу за спиной на перевязи”, – подумал я, а вслух ответил:
– Я не курю, но ты попробуй спросить у шофера после остановки – думаю, он с радостью угостит тебя парой своих самокруток из бурулганского табака.
– О! Пасиб, чувак! А чё, када остановка, не в курсах?
Я весело подмигнул ему и крикнул экипажу, – Эй! Шухрат! Не пора ли нам остановиться? Покурить хотим!
Шофер обернулся и, взглянув на меня через окошко, расплылся в улыбке, – Э…, Самурай? Так ты ж ведь не куришь…
– Ага, но писать хочется всегда!
– Ну лады… Скоро остановимся, только через бешеный хребет перемахнем!
Не знаю, что это за бешеный хребет, но небольшой привал давно пора сделать. Еще минут пятнадцать пассажиры молча терпели, а потом, после остановки, сразу все высыпали на улицу. Я вышел последним из вездехода, и лицо сразу обжег порыв ледяного ветра – на воле начиналась поземка, да и было довольно холодно. Навскидку, градусов за двадцать пять. Подняв повыше воротник дубленки, я присоединился к Охотнику и Хорьку, которые отвернулись от нашего “трактора” и начали справлять малую нужду. Девушка, похоже, делала то же самое по другую сторону вездехода.
Передо мной открылся замечательный вид – бескрайняя снежная пустыня Сибири, опоясанная бело-зелеными горами. Только там и росли сейчас новые хвойные леса, ранее занимавшие всю территорию этого огромного края. Беспощадная многолетняя вырубка, а затем ядерная зима превратила дикую тайгу в еще более дикую пустыню. Одно радует – после глобальной катастрофы многочисленные лесозаготовительные фирмы исчезли, и природа снова взяла бразды правления краем в свои руки.
Пока я грезил о будущем Сибири, Хорек стрельнул-таки у шофера самодельную папиросу и закурил. Охотник глотнул из фляжки и тоже затянулся. Паренек смерил его презрительным взглядом, но ничего не сказал. Потом пришла девушка, посмотрела на нас скучающим взглядом и, ничего не сказав, забралась в грузовик. Чуть позже и я туда вернулся – курить не курил, а просто так морозить задницу не хотелось. Тем более, ветер покрепчал и грозился перерасти в буран.
Сбив снег с ботинок, я сел на свое сиденье и полез в рюкзак. Котенок уже вовсю уплетала какие-то бутерброды.
– Приятного аппетита, девушка. А не желаете ли горячего чаю? – предложил, заметив, что девушка пьет воду из бутылки, а у меня в рюкзаке лежал двухлитровый термос с превосходным китайским чаем.
Впервые за время всей поездки Котенок забыла о своих проблемах, и ее лицо тронула очаровательная улыбка, – И вам приятного аппетита, молодой человек!
Я тоже улыбнулся в ответ – мне ведь неделю как исполнилось тридцать пять лет, в длинные волосы и усы с бородкой уже закралась седина, и на молодого человека ну никак не тянул.
– Спасибо, конечно, за комплимент – “молодой человек” звучит куда как приятнее, чем “папаша” или “старичок”.
– Уж и вы поверьте мне,