нас наденет одну хорошую перчатку, а испорченную будет держать в руке. Понимаешь?
– У тебя руки больше моих, ты мне ужасно растянешь перчатку, – начала было Мег, у которой собственные перчатки были весьма уязвимым местом.
– Ну так я пойду без них. Мне все равно, что люди скажут! – вскричала Джо, снова берясь за книгу.
– Ну хорошо, хорошо! Ты можешь взять перчатку! Только не наставь на ней пятен и веди себя прилично. Не закладывай руки за спину, не смотри ни на кого слишком пристально и не произноси «Христофор Колумб!», ладно?[19]
– Не беспокойся за меня. Я буду такой правильной, какой только смогу, и постараюсь не влипать ни в какие истории – если сумею. А теперь пойди ответь на записку и дай мне дочитать эту потрясающую историю.
Так что Мег отправилась «с благодарностью принять приглашение», осмотреть свое платье и, напевая, в самом счастливом расположении духа привести в порядок единственный, из настоящего кружева рюш, а Джо в это время, покончив с чтением и четырьмя остававшимися яблоками, затеяла шумную игру со Скрэблом.
В канун Нового года гостиная пустовала, ибо две младшие девочки взяли на себя роль камеристок, а две старшие были заняты архиважным делом подготовки к вечеру с танцами. Какими бы простенькими ни были туалеты сестер, дом оказался полон суеты, беготни вверх и вниз, смеха и болтовни, а в какой-то момент в нем стал слышен сильный запах паленых волос. Мег захотелось, чтобы лицо ее обрамляли несколько кудряшек, и Джо взялась зажать завернутые в бумажки локоны в плоечные щипцы[20].
– А разве от них должен идти такой дым? – спросила Бет из своего укромного местечка на кровати.
– Это влага высыхает, – ответила Джо.
– Как странно пахнет! Похоже на жженые перья, – заметила Эми, приглаживая собственные хорошенькие кудряшки с видом превосходства.
– Ну вот. Теперь я сниму бумажки, и вы увидите целое облако мелких колечек, – пообещала Джо, откладывая щипцы.
Она и в самом деле сняла бумажки, но никакого облака колечек не было видно: волосы остались на комоде, перед ее жертвой.
– Ой-ёй-ёй! Ох, ну что ты наделала! Ты же меня изуродовала! Я не смогу пойти! Мои волосы… О, мои волосы! – причитала Мег, в отчаянии разглядывая неровные курчавинки у себя на лбу.
– Вот так мне всегда везет! Зачем ты попросила меня это сделать?! Вечно я все порчу! Прости меня, пожалуйста, щипцы оказались слишком горячими, и я наделала бед, – простонала несчастная Джо, со слезами сожаления глядя на маленькие, плоские, как блины, черные кругляшки на комоде.
– И нисколько не изуродовала! Надо всего лишь подвить волосы немножко и завязать твою ленту так, чтобы кончики чуть-чуть выходили на лоб, тогда это будет выглядеть как последний крик моды. Я видела – многие девочки так делают, – проговорила Эми, стараясь утешить сестру.
– Так мне и надо! Незачем было так прихорашиваться, – недовольно воскликнула Мег. – Надо было оставить мои волосы такими, как есть.
– Да,