дальше, но решилась, – если я с ним не поеду, то он может и не вернуться.
– В Стокгольм?
– Нет, ко мне лично.
– Это он сказал? – честное слово, я засомневалась, все поведение Тома и взгляды, которые тот бросал на мою подругу, говорили об обратном. И они совсем недавно даже собирались пожениться… Что-то Бритт неправильно поняла.
Так и есть:
– Нет, но я поняла по его поведению. Ты только посмотри, что он мне подарил перед отъездом!
Бритт умчалась в свою комнату, очень кстати, потому что я успела спрятать улыбку, которая тут же появилась снова, перейдя в откровенный смех.
Подарком Тома оказалась футболка с эмблемой их семинара, черного цвета и такого размера, что сгодилось бы нам двоим с Бритт, то есть вдвое шире моей подруги и, пожалуй, ниже колен.
Меня свалил приступ смеха. С десять секунд Бритт обиженно поджимала губы, но потом присоединилась. Еще через несколько секунд мы просто валялись от смеха, держась за животы. Сам повод был давно забыт, а смех нужен для разрядки.
– Да чтоб у них все кролики сдохли!
– Что?! – обомлела я. – Какие кролики?
– В Америке есть такое проклятие. А еще: чтоб им горчицы на гамбургер не хватило!
– Угу. И в сливки в семле соль попала!
– И в кофе рыбий жир!
– И…
Мы еще минут пять язвительно придумывали самые гадкие гадости, пока не услышали голос Лукаса:
– Эй, подруги, кого это вы так?
– Вас всех! – ехидно фыркнула Бритт.
– Ясно, мужчины обидели… Ладно, вижу, вы не в духе, остаться себе дороже. Две гремучие змеи даже для меня многовато…
– Ха! – возмутилась Бритт, когда Лукас ретировался. – Что вообще эти мужики мнят о себе? – И безо всякого перехода, что, впрочем, для Бритт не редкость. – Давай, поиграем?
Скрипки для нас с подругой – лекарство против депрессии. Она мечтала о карьере покруче Ванессы Мэй, но после того, как повредила руку в аварии долго держать скрипку не может. Я играю не столь профессионально, но для любительницы очень неплохо, это заслуга моего папы, он тоже скрипач, даже концертировал, хотя теперь профессионально занимается фотографией. Но скрипка не обязанность, скрипка любовь.
Мы устроили концерт сами для себя. Настроились быстро, конечно, фальшивили, но все же.
– Надо играть чаще, иначе забудем.
– Да.
– Каждый день, – умеет Бритт выглядеть строгой училкой, что ни в малейшей степени не соответствует ни ее натуре, ни ее встрепанному виду.
Я покорно согласилась:
– Конечно.
– И никто нас с пути не собьет.
Уточнять, куда этот «путь» ведет, я не стала, неважно.
– Не собьет!
Заверив самих себя в неприступности и недоступности, мы заметно успокоились. Полегчало. Ничего, у меня все наладится. Заметив, что думаю о себе в единственном числе, я мысленно быстро добавила: «С Ларсом» и ужаснулась необходимости этого уточнения.
Нет-нет, у нас с ним все будет хорошо, обязательно будет.