на «Самосадик я садила». Затем в дело шли кремень и кресало. Курильщики делились друг с другом тонкостями изготовления трута из древесных грибов. По ходу процесса высекали на распушенный торец трутового жгута искру, которую, следуя рекомендации поэта-декабриста Одоевского, раздували до возгорания (устойчивого тления). В качестве кресала использовались обломки напильников. Кремень отыскивали на Ассе.
Огниво можно было бы заменить зажигалками, которые изготавливались умельцами из механического цеха завода, если бы не одно «но». Камни для зажигалок продавались в Орджоникидзе спекулянтами поштучно, по баснословной цене.
У жилдомовских дровяных сараев имелась самодельная коптильня. Ею по очереди пользовались владельцы свиней, выращенных в тех же сараях. Сооружение представляло собой вырытую в земле печь с отходящей закрытой траншеей, увенчанной вертикально стоящей жестяной трубой, внутрь которой подвешивались окорока. Топилась коптильня заранее припасенными опилками.
Вспоминаю бытовую изобретательность мамы. Она сварила на электрической плитке в нашей комнате, а не на кухне, чтобы не травмировать обоняние соседей, полный таз хозяйственного мыла. Исходное сырье составляли прогорклый жир из заводских отходов и каустическая сода. В густой бежевой массе вспухали и лопались пузыри. Вонь стояла ужасная, даже по тогдашним ощущениям, зато результат получился замечательный. Плодами маминого труда мы пользовались сами и делились с соседями. Наш продукт безошибочно узнавался по периферическим кускам застывшего и затем нарезанного мыльного каравая, повторявшим плавные изгибы варочного таза. Крахмал для хозяйственных нужд изготавливался из картофеля.
Думаю, условия тогдашней жизни вызвали у меня впоследствии горячий интерес и сочувствие к проблемам жизнеустройства героев «Таинственного острова» Жюль – Верна. Описания рационализаторских находок инженера Сайруса Смита я воспринимал в качестве разновидности справочной литературы.
Еще одной памятной находкой мамы стал способ лечения чесотки, которую я получил в результате слишком тесного, в прямом смысле слова, общения с лошадьми на конном дворе завода.
До теперешнего времени официальная медицина лечит эту болезнь путем двухразового втирания в течение 6–8 дней в кожу больного серной мази с добавлением дегтя, свиного сала или вазелина. Помывка и смена белья допускается на 8-й день. Для нас такой способ лечения оборачивался домашним карантином и бельевой катастрофой. Запасов нижней и другой одежды в то время не имелось.
Мама же, по совету знакомых, обошлась единственной процедурой по методу ветеринарного проф. М. П. Демьяновича, разработанному, как я теперь узнал, в 1934 году для лечения лошадей и коров. Известно, что чесотка вызывается микроскопическим клещом, который буравит кожный покров, скрываясь в недоступных для прямого воздействия сверху ходах.
Процесс своего лечения помню хорошо. Я стою в тазу на табуретке в кухне. Мама натирает