на натянутую веревку во дворе. «А где Жаният? Где папа? Уехали?» – спросила Гулья. «Они приедут скоро. Ты умылась?» – спросила Альфира. Гулья молча пошла к умывальнику. Открыла краник и потекла холодная вода. На раковине лежало мыло, оно пахло розами. Она намылила руки и умылась. Подошла к матери и спросила – «Ты уже покушала?» «Пошли.»– сказала Альфира и повела дочку на второй этаж. Накрыла на стол и усадила дочку. «Мама, мне так страшно было ночью. И ещё мне кто-то сказал скрестить руки на груди и спать и сказал, что я теперь русская. Кто это? В комнате же никого не было. Я боюсь спать в той комнате.» – расплакалась Гулья. «Пойдём. Поела? Я же сказала, молчать.» – сказала мать. Вечером приехал папа с Жаниятом и они поднялись на второй этаж и сели за стол. «Мы здесь пока поживём, до приезда хозяев. Ничего не трогать и не выносить. Все должно остаться на своих местах. Альфира, ты все постирала? Погладь и уложи в шкаф. Завтра будем собирать черешню и вишню, и ты Альфира сваришь варенье и закрутишь в банки. А потом и яблоки соберём.» – довольно сказал Ауен и вышел из комнаты.
Вторая ночь была не такой страшной в этой комнате. Я боялась, что снова услышу этот голос и ждала. Но скоро я засыпала. Голос больше не слышался на той даче, но ощущение тяжести в области подбородка появилось несколько раз. На следующий день и в последующие дни. Это ощущение появлялось безмолвно и исчезало так же безмолвно. Через неделю приехала та женщина, которая встречала их на даче, и Альфира уехала домой с супругом. А дети остались на даче. Ежедневно они собирали яблоки и набирали ими ведра. На даче был небольшой сад. Яблоки валялись на земле и уже понемногу начинали портиться. Тетя занималась своими делами и иногда просила не шуметь, потому что на втором этаже работает дедушка. И дети старались вести себя предельно тихо. Как-то, днём Жаният вышел за ворота дома. «Жаният, ты куда?» – закричалаГулья. – «Ты что не слышал, что сказала тетя? Не открывать эти двери. Зайди сейчас же назад.» – растревожившись побежала за ним Гулья. Она выбежала за высокий забор и увидела как Жаният стоит и смотрит на беленькую девочку и мальчика. Они смотрели на него и переговаривались жестами, потом подошли и потянули его за собой. Он послушно пошёл за ними. А Гулья не могла сдвинуться с места. Ее что-то удерживало. Жаният уходил с ними, а Гулья кричала ему – «вернись, Жаният.» Она смотрела им вслед завороженно. Когда они скрылись с поля зрения, Гулья опомнилась и поспешила во двор дома, закрыла двери на замок, и побежала сообщить об этом тете. Ей стало тревожно, Жанията увели. И успокоилась она, когда тетя вышла за Жаниятом. Гулья пошла в свою комнату. Легла и уснула. Когда вернулась тетя с Жаниятом она не знала. Проснулась она ночью. Села на кровати и не могла уснуть. И Гулья снова услышала, но не один голос, услышала разговор двух людей. О чем они говорили ей было непонятно. Они говорили не на русском языке, она пыталась понять их, но устав слушать она уснула.
Проснулась утром. Вышла во двор. Во дворе никого не было. На втором этаже кто-то