поддержку любых самоопределений нации, даже если это будет народный эпос, песни и народные костюмы. Не будут наказывать, если кто-то станет сохранять национальные черты, но и государственной поддержки теперь не будет! Вы понимаете, что это значит?
Еще бы я не понимал, если сам все это Шелепину в письмах и описал! Неужели все-таки решились?! Неужели настолько набрали силы?! Хорошо. Это хорошая новость! Теперь – никакой бандеровщины, никаких незалежностей и маленьких, но гордых народов! Кровь будет, да – но совсем не большая, в сравнении с той кровью, которая прольется в моем времени. Главное, чтобы вовремя обнаружили ростки сепаратизма и вытоптали, вырвали их с корнем! Но думаю, с этим проблем не будет. Если умудрились прихлопнуть Брежнева – уж сепаратистам-то как-нибудь укорот они дадут.
– Вот видите – сказал я Фишману, вклинившись в его монолог – Все меняется! Страна становится сильнее, будет жить богаче. Скоро вот так подумаете, подумаете, да и вернетесь к себе домой, в Питер!
– Как вы сказали? В Питер? – Фишман усмехнулся – вы сами не оттуда родом? Только ленинградцы называют свой город Питером.
– Нет, я не оттуда родом – тоже улыбнулся я – А что там еще сказано? В газете? Я не успел прочитать сегодняшние газеты, это ведь сегодняшняя?
– Да, только сегодня получил. Мы покупаем советские газеты… от американских меня просто тошнит. Впрочем – и от советских тоже. Но других-то нет, приходится читать! Надо же знать, что там в родном городе происходит!
– А зачем? – вкрадчиво спросил я – Если не собираетесь возвращаться? Зачем вам знать, что там в Питере?
– Сам не знаю – Фишман тяжело вздохнул – Тянет туда все равно. Я ведь всю жизнь там прожил. Блокаду пережил – я тогда на заводе работал. Если бы не рабочая карточка – помер бы с голоду. Мы спали прямо в цеху… Худо было, но родной город этим сволочам не сдали! Это мой город… если бы вы знали, меня туда тянет! Но свобода дороже! – яростно заявил он, будто стараясь себя убедить – Тут все возможности для предприимчивого человека! И вы лучше меня это знаете.
Он замолчал, и сидел поджав губы минуту, не меньше. Я его не торопил, ничего не говорил. Наконец он поднял на меня глаза и со вздохом сказал:
– Дайте мне слово, что вы не обидите мою девочку!
– Даже и в мыслях не было ее обижать! – не выдержал и фыркнул я – Умница, красавица, комсомолка, спортсменка! Ну как ее можно обижать?!
И вдруг понял – на кого похожа Ольга! На Варлей! Ну чуть ли не одно и то же лицо! И прическа каре, и рост примерно такой же. Только Варлей мне кажется… поплотнее, «помясистее» – она все-таки бывшая цирковая артистка, акробатка, накачана с детства. Хотя Ольга судя по всему тоже довольно-таки крепкая барышня. В лавке тепло, руки ее обнажены по плечи, так вот бицепсы на руках выделяются как у настоящей спортсменки. Что кстати и немудрено – попробуй-ка, попечатай на машинке целыми днями! Это и на ноутбуке на так уж и просто, а уж на пишущей машинке – так вообще превращается в подобие