Нервное «хи-хи!» – адекватная идиотическая реакция на оглушающую новость. И – бесконечная пауза.
– Зинаида Васильевна!
– А-Артем?
– Димка у вас?
– У Таши.
– Где – у Таши?
– У Таши…
– Где?
– Она… дома.
– На Сибирской?
– М-м-м… – невнятно подтвердила (или опровергла) теща.
– Я сейчас здесь, – помог Токмарев теще, чтоб не врала.
– Ты приехал? Ты в Бору?
– На Сибирской, – конкретизировал Токмарев.
– Она не там.
– Заметил! – Токмарев с трудом сдержал язвительность. – Где?
– Она… у себя.
– Димка?
– Он… через неделю будет. Он на Кубе.
– На какой еще Кубе! Вы сказали – у Таши!
– Я и говорю. Она устроила на Кубу… лечиться.
– Что-о-о?!
– Артем, Артем! Ты не так понял. Просто возникла возможность. В общем… Он жив-здоров. И на Кубе.
– У вас все живы-здоровы?
– Конечно, конечно! А-а… ты-ы?
– Подъеду минут через двадцать, – поставил перед фактом Артем, утомившись телефонной тягомотиной. И положил трубку, чтобы не слышать «сегодня уже поздно, я уже легла, лучше завтра».
– «Пушку»! – второпях заканючил Петя Сидоров, поняв, что гость вот-вот уйдет. – Не, в натуре! Я тогда Кайману ничего не скажу. Слово! Зачем она тебе? – потянул к Токмареву окровавленную руку.
– Незачем, – признался Артем. – Тебе – тем более. Спирт в доме есть? Рану продезинфицируй. Завтра буду в одиннадцать. Звони своему дедушке Жукову, Кайману звони. Скажешь: приходил тут один, «стрелку» забил. В одиннадцать, понял?
«Про Каймана не слышал?! Не местный?!»
Местный. Про Каймана слышал. И видел. И всегда одерживал верх в очных поединках, сколько бы тот ни выпендривался: коричневый пояс! бункай! окинаван годзю-рю!
Школьные прозвища, редко претендуя на оригинальность, прилипают к человеку на всю жизнь.
Генка Чепик был наречен Кайманом еще в классе эдак седьмом.
Гена? Разумеется, крокодил.
Банально.
Аллигатор!
Почти агитатор, навигатор. И длинно.
Гавиал!
На сволочь похоже. И на павиана. Можно схлопотать.
Кайман?
О!
Чепиковский дефект дикции, «прикушенный язык» (с буквой эр – беда, он даже не грассировал, просто по-детски – й: вой’она, й’ыба…) Плюс чепиковское любимое развлечение: подходишь к однокласснику, хлопаешь его по нагрудному карману и восклицаешь: «Карман?!» У кого из них двоих в том нагрудном кармане окажется больше денег, тот и победил… в смысле экспроприировал. По сути, рэкет. Школьный кодекс чести не позволяет отказаться от игры: «Карман?!» – обреченно соглашайся: «Карман…» Да и Чепик дружелюбен постольку поскольку. И денег у него всегда оказывалось больше. Так получалось. Умел выбирать жертву. Пока не столкнулся с Гомозуном, который успел первым хлопнуть и воскликнуть: «Карман?!» С Гомозуном и его карманом – отдельная история. А Чепик (вой’она, й’ыба) произносил: