– предупредить: разговор есть, Марк… В ответ – нескончаемые короткие гудки. Занято. И ладно! Если «занято», значит, Юдин дома.
Архар в саквояже обозначающе вякнул: пора бы, хозяин! Что пора, то пора. Спецсредство-Архар. Где-то так, где-то так.
Спецсредство у милиции – это, к примеру, наручники, это, к примеру, дубинка-«тонфа», это, к примеру, м-м… мегафон, с некоторой натяжкой.
У капитана ОМОНа Артема Токмарева личное спецсредство – Архар. Зубки – понадежней иных «браслетов», и лапой может приложить – чувствительней «тонфы», и рявкнуть – мегафону делать нечего. Так что почти не слукавил капитан, сообщив сержанту в метро: «Спецсредство!»
На то оно, средство, и спец, чтобы оставаться загадкой. Неизвестность пугающа. Помнится, в Грозном было-возникло у Токмарева спецсредство – деревянное гимнастическое кольцо с брезентовым обрывком… Кому-кому, но Къуре, помнится. Это до применения спецсредства был Даккашев – ястреб, то бишь Къура. А после – пуганая ворона. Отдельная история, мемуар. Потом!
А покамест Архару действительно надо на травку. Заслужил!
Где бы тебя вытряхнуть на минуточку, чтоб глаза никому не замозолить?
Токмарев вышел на привокзальную площадь. Через проезжую часть – скверик: березы вкруг, мемориальный камень «всем и никому». Не годится. Ранний апрель. Голые деревья, не укрывающие, а выявляющие – вот он, вот он, присел, расстегнул! К тому же нагромождение серой, рыхлой снежной слякоти по периметру – иным по пояс будет.
Справа, там, где обычно паркуются таксисты и частники, он боковым зрением зацепил нечто знакомое – красное пятно. Ну не пятно. Ибо пятно по определению бесформенно и расплывчато. А формы у дивы-индианки четкие, выраженные. И не за счет приталенного пальто.
Она стояла у кромки тротуара, кого-то дожидалась, таксистов игнорировала. Давненько дожидалась, если учесть общение Токмарева с патрулем, последующее прогулочное кружение по вокзалу, выяснение расписания, – в сумме не менее двадцати минут, а она… не ушла далеко.
«Де-е-еушка! Вы не меня ждете?» – уровень фольклорного Ржевского («Поручик! Но ведь так и по морде можно получить! Можно… Но можно и впердолить!»)
Токмарев – не поручик. Бери выше – капитан. Хамоватые приемчики не по нему. Просто инстинктивное отслеживание прекрасной дамы – без последствий. Взгляды исподтишка, пока маршруты совпадают. Чисто платоническое, характерное для каждого нормального мужчины, лишенного ржевского психоза «всех женщин – невозможно, однако стремиться к этому надо!»
Де-е-еушка! Вы не меня ждете?
Не тебя, не тебя! На лихом вираже к тротуару приписался двухместный (остальное, позади, – багажное вместилище) «Jeep-cherocy», цвет металлик. Водитель (амплуа «…и другие официальные лица») выпрыгнул из джипа, виновато (но мельком) развел руками, занялся иным – выволакиванием из багажного вместилища компактной и все равно громоздкой инвалидной коляски.
Дива-индианка прошествовала на место водителя, за руль, демонстрируя полнейшее равнодушие к «и другому официальному