Отечественной войны. Профессор вспомнил Маяковского: «…саперами Крым перекопан, Врангель крупнокалиберными орудует с Перекопа…»
Крупнокалиберными и даже мелкокалиберными, слава Богу, никто не орудовал, но туман был совершенно бетонный, противотуманные фары «Бош», которые профессор достал по большому блату перед отъездом, светили как ручной фонарик на аэродроме, напряжение было огромное, настала ночь, темнота в сочетании с плотным туманом обеспечивала особое удовольствие при езде. Профессору потребовалось всё мастерство для «стремительного» передвижения со скоростью пять километров в час, ехали всю ночь – тридцать километров преодолели за восемь часов. Еле доехали до Херсона, там остановились в первом попавшемся дворе и уснули в машине сидя (Юнг, который всю дорогу через Перекоп бодрствовал, чувствуя опасность, конечно, спал лежа). Проснулись часов в двенадцать дня. Дорого пришлось заплатить за пропущенный поворот на Одессу перед Крымом, и профессор вспомнил такую байку. Известного писателя Сименона однажды спросили корреспонденты: «Почему ни в одном из многочисленных детективных романов комиссар Мегрэ не водит машину? Трудно предположить, что у него не было водительских прав». Сименон ответил: «Мегрэ непрерывно думал о поимке преступников, а напряженно думающий человек – плохой водитель. Поэтому он не считал возможным садиться за руль».
Оставшиеся двести километров преодолели за три часа и к вечеру были на месте. Игорь остановился в частном домике на Пролетарском бульваре (до революции и ныне – Французский бульвар), где было место для хранения машины во дворе под окнами, однако хозяйка категорически отказывалась приютить у себя собаку. Поэтому сын с Юнгом поселился у знакомых в многоэтажном доме с большим парком по соседству, в котором можно было собаку выгуливать.
Профессор раньше бывал в Одессе: пару раз они отдыхали тут с женой, а пару раз он был в командировках. Осенью 1991 года город было не узнать: грязные улицы, облупленные и некрашеные дома, обрывки плакатов на рекламных досках, выбоины на асфальте. На каждом углу располагались стихийные микрорынки, где продавали всё что угодно: копченую скумбрию, видеокамеры «Панасоник», охотничьи ножи, картошку, японские нейлоновые женские платки и прочий ширпотреб. Однако дюк Ришелье стоял на месте, оперный театр выглядел неплохо – в общем, очарование этого знаменитого города как-то сохранилось.
Рано утром Игорь уже был в грузовом порту. В диспетчерской черненькая одесситка лет сорока пяти с очень заметными следами былой красоты жизнерадостно сообщила, что их бронь на паром из Одессы в Варну в целости и сохранности, однако отплытие задерживается дней на пять из-за отсутствия груза для перевозки в Болгарию. С учетом того, что Игорь прибыл в Одессу с двухдневным запасом, пребывание в Одессе затягивалось на неделю. График поездки срывался. Профессор тяжело вздохнул:
– Что же делать? Может, есть другое судно?
Диспетчер с жалостью