Дрю. Я улыбнулся от этой мысли.
После всего произошедшего я всё ещё не был готов идти домой. Я вибрировал от волнения, поэтому немного побродил по району. Удалось получить бесплатный пончик от миссис Панек, когда она закрывала закусочную. А ещё ребята Джэнковски пытались уговорить меня поиграть с ними в стикбол[3]. Я улыбался и продолжал идти. Так и добрался до Ист-Ривер[4], когда небо стало приобретать тёмно-фиолетовый оттенок.
В Бруклине горели фонари. Они напоминали звёзды, которые зажглись на другом берегу реки.
Я сел на скамейку, едва не приземлившись в голубиное дерьмо. Но заметил его в последний момент и быстро изменил траекторию движения своей задницы. Возле воды воздух казался не таким затхлым. Солнце почти село. Стало прохладнее.
Я почувствовал себя спокойнее. Вибрирующее волнение сегодняшнего дня постепенно окутывало меня, подобно одеялу. Я всё ещё чувствовал себя счастливым. Однако это ощущение стало казаться более реальным.
Иногда такое случалось.
Я вернулся домой поздно. Очень поздно. В коридоре горел свет. Это было очень мило с маминой стороны. Но в то же время я знал, что немедленно следовало его погасить. Если счета за электричество росли, маме приходилось работать больше. Я надеялся, что теперь, с моей новой работой, счета за электричество перестанут быть такой уж большой проблемой. Возможно, теперь мама сможет сидеть и читать с комфортом, а не при свете свечи.
Я также знал, что, вероятно, получу выговор утром за столь позднее возвращение. Маме нравилось знать, где я нахожусь. Как будто я маленький ребёнок. Ну, не моя вина в том, что я потерял счёт времени… Сегодня был особенный день.
Я открыл дверь настолько медленно, насколько оказалось возможным. Мама спала на кушетке в гостиной рядом со входом. У нас всё располагалось в одном месте: кухня, где мы ели, и гостиная, где мы отдыхали. Входная дверь вела прямиком сюда. Мама свернулась калачиком под покрывалом, уснув глубоким сном. Я тихонько снял обувь и с ботинками в руках прокрался к себе в комнату.
В моей комнате никогда не было так темно, что хоть глаз выколи. Забавно, но до сегодняшнего дня, пока я не простоял в тёмном лобби студии Джоуи Дрю, я и понятия не имел о существовании разных видов темноты. Никогда не возникало мысли о том, что уличный фонарь за нашими окнами позволял мне, не врезаясь во всё подряд, найти кровать, бросить одежду в угол и в пижаме забраться под одеяло.
Мне и в голову не приходило: может быть так темно, что ты не сумеешь разглядеть свою собственную ладонь у себя перед глазами.
Тогда ещё я не знал о подобной тьме.
Я сбросил с себя одеяло и секунду просто лежал на кровати в попытке поймать хоть немного прохлады. Затем встал и приоткрыл окно. Разницы в температуре в доме и на улице не было. Однако в шуме города ощущалось что-то успокаивающее. Я лёг обратно и закрыл глаза.
Иногда ты не понимаешь, что уснул. Именно это со мной тогда и произошло. Я думал, будто бодрствую и пытаюсь заснуть – когда вдруг осознал, что больше не лежу в постели.
Вокруг