округа и передал короткую шифровку. В ней было сказано: «Командиру 29-го стрелкового корпуса. Отходить на Вильно, принимая все меры к недопущению восстания в частях корпуса. Кузнецов. Диброва (член Военного совета фронта. – Авт.)». Как он указывает дальше, попытки восстания и перестрелки между русскими и литовцами были 22 июня и в последующие дни, пока все местное население не разбежалось из частей корпуса[80].
Красноречивое свидетельство того, что местное население развернуло сопротивление в тылу советских войск, приводит немецкий исследователь В. Хаупт, который пишет: «Литовское население начало выступать против советских оккупационных войск. Это привело к бурным сценам. Некоторые гражданские с оружием в руках действовали против красноармейцев и советских чиновников. Местным партизанам 23 июня удалось захватить радиостанцию. Один представитель командования литовской армии в 19.30 прочитал воззвание к германскому Верховному командованию подвергнуть бомбардировке Ковно (Каунас. – Авт.) и отступающие Советы в городе!»[81]
Понятно, что такими силами, как 29-й стрелковый корпус, командующий войсками Северо-Западного фронта действительно не мог создать группировку войск для ликвидации прорыва 3-й танковой группы генерал-полковника Гота на смежном фланге с Западным фронтом.
В первый день военных действий ни командующий, ни штаб фронта не имели полного представления о положении своих войск на направлениях вражеских ударов и, следовательно, не могли своевременно влиять на развитие событий. Удары авиации противника по штабам и действия диверсантов приводили к систематическому нарушению связи с войсками. Как пишет в своих воспоминаниях генерал-лейтенант П.М. Курочкин, который в начале войны являлся начальником войск связи Северо-Западного фронта: «От ударов немецкой авиации сильно пострадала проводная связь на территории… фронта. Наиболее сильно был разрушен узел связи в Шауляе и Укмерге, частично были повреждены узлы связи в Каунасе, Вильнюсе и Лиепае, а также многие линии, особенно проходившие вдоль железных и шоссейных дорог. В результате была нарушена проводная связь штаба фронта почти по всем основным направлениям.
Пытаемся установить связь по обходным направлениям по уцелевшим линиям. Работники узла связи и Паневежской конторы связи стараются выявить исправные линии и узлы связи и установить характер повреждений и разрушений. При этом появилось непредвиденное затруднение. Обслуживающий состав некоторых гражданских предприятий связи вдруг стал не понимать наших работников. На все вопросы, заданные на русском языке, получаем стандартный ответ – «не понимаем» (на литовском или латышском языках. – Авт.). Иногда после вопроса на русском языке такие станции вообще переставали отвечать на вызовы… Дело доходило до открытых диверсий. Так, на второй день войны были сильно повреждены антенные устройства мощной радиостанции, расположенной в Мадоне (120 км восточнее Риги). Неизвестные лица неоднократно спиливали телеграфные