и почти развела. Наступили совсем иные времена, трудные, но и полные удивительных новых возможностей. Он внезапно обнаружил в себе способность зарабатывать настоящие деньги и быстро вошёл во вкус, а Зденек тогда как раз вовсю начал экспериментировать с переменами участи – менял работы чаще, чем женщин, которые у него тоже не слишком задерживались, вечно куда-то уезжал, потом возвращался, звонил, всегда неожиданно, натурально падал на голову, пропахший другими жизнями и весёлыми чужими ветрами, неизменно приносил какую-то экзотическую выпивку, травил завиральные байки о своих похождениях, был ему по-прежнему очень дорог, но и безмерно раздражал.
На фоне Зденека сразу начинал снова чувствовать себя тем самым противным взрослым хмырём, в которого когда-то превратился ради сестры; сам понимал, что это не так, у него всё отлично, и Зденек восхищённо качал головой, расспрашивая о бизнесе – ну ты даёшь, я бы не смог! – но сердцу хотелось совсем другого. Хрен знает, чего.
В один из своих приездов Зденек и ввязался в затею с чайным клубом; он не особо верил в успех будущего предприятия, но под руку не каркал, даже помог им с партнёром найти подходящий подвал в самом центре, на отличных условиях, в смысле, настолько дёшево, что сам не ожидал. За помощь получил звание почётного гостя номер один, читай – гарантированное место в любое время; эта привилегия очень пригодилась потом, когда, вопреки его пессимистическим прогнозам, в клубе начался постоянный аншлаг.
В те дни они со Зденеком снова стали видеться часто, как прежде, ходил к ним почти каждый вечер, очень полюбил это смешное, пропахшее благовониями место и ритуал приготовления чая на огне – тихий, неторопливый, но не лишённый некоторого утончённого пижонства – тоже полюбил. Заворожённо смотрел, как со дна прозрачного чайника поднимаются первые пузырьки, как сплетаются в тонкие нити, как постепенно белеет и мутится вода. Белый ключ! – победоносно восклицал Зденек и брался за дело, принимался заваривать чай.
Это было очень красиво. К тому же, чай, особенно улун, который почему-то называли не «зелёным», а «бирюзовым» – с какой стати? где там та бирюза? – всегда оказывал на него удивительное воздействие, иногда расслабляющее, иногда, наоборот, бодрящее, чайные мастера говорили, это зависит от множества факторов – сорта чая, времени его сбора, даже текущей фазы луны – но чувствовать себя взрослым хмырём он в любом случае переставал. Всего на пару часов, но и это огромное облегчение, на которое не рассчитывал никогда.
И Зденеку он в эти вечера совсем не завидовал, хотя, по идее, было чему – в полумраке чайного клуба, в китайском шёлковом кафтане, склонившийся над подносом с драгоценной посудой, его старый друг и вечный соперник выглядел легкомысленным юным богом, решившим смеху ради провести каникулы среди людей.
Но потом Зденеку всё надоело. Сперва он перестал заваривать чай и занялся закупками, мотался в Китай, приезжал оттуда довольный собой и жизнью, но ещё через год заехал по дороге