немерено.
В Кузнецкой слободе я приобрел себе прекрасный охотничий нож с костяной рукоятью и легким муаровым рисунком на отполированном лезвии. Приобретя здесь же прочный кожаный чехол, я тут же привесил нож на пояс и ходил весь день, поглаживая то и дело теплую рукоять.
Семен мою покупку одобрил, сам же обзавелся в шорных рядах кожаным кисетом, расшитым красной и синей нитью по местным обычаям.
И вот когда мы уже порядком подустали и намеревались где-нибудь присесть перекусить, за моей спиной вдруг раздался зычный голос:
– Да неужто это Степан Крашенинников?!
Враз обернувшись, я увидел, что к нам, раздвигая толпу могутными плечами, стремительно приближается смутно знакомый мне человек. Но лишь когда он подошел вплотную, я с радостью признал в нем своего двоюродного брата Федора.
– Какими судьбами ты оказался в наших краях? – гудел Федор, обнимая и хлопая меня по спине так, что ребра затрещали.
– Разве ты не слышал о Великой северной экспедиции? – в свою очередь удивился я.
– Слыхал, конечно! В Кузнецке, почитай, месяц тому только и разговоров, что, мол, идет большой отряд ученых людей, самой императрицей отряженных в наш край изучать да описывать. Да ты-то в нем как очутился?
– А мы вот с Семеном помощниками представлены к самому профессору Гмелину Ивану Георгиевичу из Питербурхской Академии, – гордо сообщил я.
– Ну да?! – расхохотался Федор. – Помощники профессора?..
– Ничего смешного в этом я не вижу, сударь, – резко оборвал его Торопчин, гневно сверкая глазами и раздувая ноздри. – И если вам угодно и дальше потешаться над нами, то увольте! Мы вас не знаем!
– Да ладно, Семен, – поспешил вмешаться я, – Федя же это не со зла. Он просто сильно удивлен.
– Точно, братец! Удивлен безмерно, – кивнул Федор и предложил все еще надувшемуся Торопчину: – А давай-ка зайдем вон в тот кабак и выпьем мировую?
Вдвоем мы завели слабо упиравшегося Семена в кабак, оказавшийся на удивление чистым и пристойным. Не в пример питербурхским подобным заведениям. Заказали по чарке хлебного вина и плошку вареного мяса со свеклой и морковью.
За едой и разговорами время пролетело незаметно, и когда я спохватился, мои карманные часы показывали уже пять часов пополудни.
– Извини, брат, – сказал я, – но нам с Семеном еще нужно кое-что прикупить в дорогу.
– А что вы ищите? – поинтересовался Федор.
– Да вот, хотим платье сменить, – пояснил я, – а то жаль кафтаны по лесам да болотам портить. Летом-то просто было: снял верх, да в одних панталонах и рубахе целый день работаешь. А нынче вон сентябрь на носу, ночи совсем холодные идут. Да и днем особого тепла более не будет.
– Да, у нас в Сибири погоды суровые, – кивнул Федор. – Я-то здесь пока наездами бываю, живу-то в Самаре, но могу сказать точно: лучше переоденьтесь-ка вы в местную одёжу. Она и удобнее и потеплее будет ваших кафтанов да панталон. Да и на ногах