наше консульство в Джакарте.
– Дохлый номер, совсем дохлый. У меня вообще было впечатление, что дедушка этот и не совсем как бы по телефону разговаривает.
– Что ты имеешь в виду? У меня, знаешь, такое же впечатление сложилось.
– Черт его знает. – Денис потер пятками рук затекшие брови.
Товарищ инженер осматривал и ощупывал невидимый прибор.
– Я, кажется, понимаю, что ты хочешь сказать. Табло не подсвечивалось.
Денис приложил аппарат к уху, потряс его, но осторожно, словно боясь нарушить в нем счастливую ненормальность.
– Такое впечатление – что бы я ни нажал тут, звук бы все равно пришел.
Денис осторожно вздохнул и побоялся сказать свое мнение.
– Это наводящаяся мистика, – сказал инженер. – В экстремальной ситуации все нам кажется не таким, как обычно.
– Я тоже видел, – сухо сглотнул аниматор.
– Что?
– Что ничего не было. Ни табло не горело. И вообще…
– Давай будем спать. Завтра попробуем рассмотреть машинку как следует, вдруг сигнал оставил какие-то следы.
– Что это?! – вздернулся Денис на звук за спиной.
В хижину вошла Параша, в руках у нее было по веточке, концы которых самопроизвольно светились, как лампочки напряжением вольт в двенадцать. Дядя Саша сразу же схватил одну из них.
– Ниче-чего себе, что-то я читал про такое, но скорей всего – эндемик.
Денис рассматривал другую ветку с «раскаленным» концом.
– Таких надо штук пятьдесят, чтобы можно было читать.
– А у тебя есть что? – Дядя Саша поднял глаза от ветки к Параше и благодарно погладил ее по шелковистому прохладному предплечью. – Спасибо, душа моя.
Денис поморщился, остальным это было не видно.
Параша растворилась в темноте.
– Будем спать?
– Только ты его далеко не убирай, – посоветовал дядя Саша, – вдруг перезвонят.
– Да-да, я его теперь все время с собой буду таскать.
6
Заснули они с большим разрывом, но проснулись вместе. И оба от одного и того же ощущения – здесь кто-то есть! Проверить ощущения было легко – наступил день. Опять-таки почти одновременно постоянные жители хижины вскочили на четвереньки и в попытке к тому же отпрянуть друг от друга.
Между ними лежало тело.
Длинный, явно очень старый мужчина. Голый, и сразу стало заметно, что худой. Даже изможденный. Но не грязный. Лежал он навзничь и трудно, прерывисто, с болезненным похрипыванием дышал.
– Кто это? – сказал дядя Саша, демонстрируя то ли полное самообладание, то ли крайнюю степень обалдения.
Денис ничего сказать был не в состоянии. Сглатывал слюну, зажмуривался. Наконец собрался с частью сил и решительно крикнул:
– Параша!
Очень удобно, когда есть кто-то, кому можно предъявить все претензии в таком случае, как данный.
«Прислуга» явилась практически мгновенно. И, что существенно, не выразила никакого удивления при виде храпящего запекшимся ртом