перестал что бы то ни было замечать дальше собственных любвемечтаний.]]]
Возвращаясь домой на следующий день, я о чём-то задумался и приближался к переходу немного иным путём – со стороны Дома офицеров. Тут я увидел её, идущую по диагонали от площади Армии.
Всем видом изобразив, что и мне ///срочно! +100 к ускорению!/// нужно на её сторону, я ринулся к ней. Сам. Или не сам. Или «само-собой» это называется. Автопилот – подходит здесь: мыслей не было – меня просто влекло ей наперерез.
Не рассчитав скорости, ибо она внезапно оказалась совсем близко, я пулей пролетел мимо неё.
Почти не разглядел! Тем не менее, успел почувствовать.
Остановившись и на мгновение оцепенев, я обернулся: она перешла перекрёсток, мне зажёгся красный. Долго. Очень долго! Я видел, как она дошла до Кузнечного переулка. Не упуская её из виду, я влетел на перекрёсток, пересёк его и скорым шагом ринулся вслед. Она направлялась через улицу Бажова в сторону Главного проспекта.
У перекрёстка я неожиданно столкнулся с Липихиным.
Как водится, встреча переросла в беседу. Женя вдруг вспомнил, что был недавно на Уралмаше и видел собаку, похожую на Дюпона. На Франсуа Дюпона, как мы звали моего пса. Не припомню уж, как давно он меня покинул («ушёл»; не люблю произносить другое слово), много минуло времени с того момента.
– Помнишь, какой от него шёл позитив? – со вздохом вымолвил я.
– Тот позитив «дюпонизмом» зовется, – с улыбкой воспоминаний сказал Женя.
– Я, пожалуй, посвящу ему свою книгу «Мильён названий», – сказал я.
– А разве не он её написал, – в своем духе парировал Женя.
А что, подумал я – пусть он и будет значиться автором. Книга состояла из условного миллиона названий – в основном бессмысленных, иногда бессмысленных до уровня собачьего лая. Зачем я её писал? Позволю себе встречный вопрос: а зачем я сейчас пишу это?
Попрощались. Женя побежал в свою мастерскую.
Увы, это разрушило логику преследования: оглядевшись, я нигде не увидел её, желанной цели моих устремлений ~ она исчезла; – даже дойдя до Главного проспекта, я её нигде не обнаружил. Видение растаяло в утреннем воздухе.
Я грустно побрёл домой.
Чем ближе к сегодняшнему дню, дорогой читатель – тем гуще и конкретнее становятся время и пространство данного текста. Фантомное слово наливается плотью, как бытие. Всё превращается в предмет. Так что: начиная с этого момента я ввожу в повествование точный, точнейший числовой ряд: вашему вниманию предлагаются даты моего любовно-детективно-антиутопического /// хм-хм-хм /// приключения.
Итак—
>>>10 сентября 2019 года.
Отведя младшего в школу и ещё имея свободное время до предполагаемого момента предполагаемого выхода «объекта желания» моего на перекрёсток, я пошёл к площади Армии – и, оказавшись там, сел на скамейку против «Чёрного тюльпана».
Минуты не прошло, как она появилась. Уверенно пересекала площадь по диагонали. На ней было красивое синее пальто – не отметить это было невозможно, так как днями ранее на ней была серо-коричневая куртка. (Синее пальто. Я не видел тебя в нём раньше. Но узнал,