разделялись занавеской. В продолговатой спальне было одно маленькое окно, напротив которого во всю стену стоял массивный шкаф. Вдоль стены, прилегающей к каменной печи, располагалась кровать, рядом с изголовьем которой, у окна стояла прялка. Вторая комната была больше и светлее, однако добрую треть в ней занимала каменная печь, на которой при желании можно было спать. Напротив неё находился стол со свечой, окружённый тремя стульями, лавка и шкаф с кухонной утварью. У дальней от входа стены стояла ещё одна кровать, а рядом с входом была вешалка, под которой был сундук, две бочки и котёл с начертанными рунами. Под крышей над входом висели пучки трав, а сам дверной проём был исписан заклинаниями, призванными защитить хозяина дома от нежеланных гостей. Входя в избу, Каранн увидел все эти надписи, а также сидящего у печи дикого серого кота с чёрными полосками, который увидев юношу, перестал умываться и зашипел на гостя, но Ягина погрозила пальцем и кот тотчас успокоился.
– А с кем же ты живёшь в этом лесу дремучем? – спросил Каранн, проходя на середину комнаты.
– С птицами, да зверями лесными, – отвечала Ягина.
– Не страшно одной?
– Нет, а чего мне здесь бояться, – волки и медведи мои сторожа, а сильнее их в лесу никого нет.
– Как так? – удивился Каранн.
– Вот как, – сказала девушка и, что-то прошипев коту, указала в сторону двери. Кот, бросив умываться, прыгнул на дверь, открыл её и выбежал наружу. Не прошло и минуты, как перед дверью появилось три волка, которые пригнув свои головы, будто приветствуя, вошли в избу и сели у входа, не сводя взгляда с молодой колдуньи, которая в ответ поклонилась зверям. За ними вошёл кот и уселся на своё место, возле очага, после чего снова принялся умываться. Ягина отломила от каравая хлеба три кусочка, обмакнула их в блюдце с мёдом и принялась с руки кормить волков, будто те были ручными. После погладила их, обняла как старых друзей и, опять что-то прошипев, указала рукой в сторону выхода. Волки ушли, а колдунья обратилась к Каранну:
– Теперь понял?
Только сейчас она увидела, что парень стоял, вжавшись в дальний угол за шкафом, и вцепился одной рукой в спинку стула, а другой сжимал рукоять колдовского клинка. На побледневшем лбу его выступил пот и, кажется, дышать он перестал, не моргая, вглядываясь в чащу ночного леса через дверной проём.
– Ты что испугался? – улыбаясь, поинтересовалась девица и закрыла дверь, – Не бойся, они не обидят.
– Не каждый день такое увидишь, – отпустив стул и рукоять меча, сказал Каранн, – И что же ты по людскому общению даже не скучаешь?
– Тоскливо бывает, – вздохнула Ягина, – От отца и перелётных птиц я знаю, что на юге есть большой и красивый город. Отец мне рассказывал, что в нём живут мои родственники. Вот туда я и хочу отправиться.
– Почему ты туда не ушла раньше?
– Дорога до этого города не близкая и раньше мне страшно было родной лес покидать, да к тому же проводить меня туда смогут лишь птицы, что прилетают в лес на лето. Но этой осенью, я решила, что отправлюсь