некуда, – развела руками Нэнси, – двигатель там есть, хоть и слабый, но горючее ценится высоко, дают его совсем мало, а я предпочитаю на нём чай кипятить. Но, в целом, не так уж и тяжело, дорога почти идеально ровная, подъёмов и спусков нет, выматывает сильно, зато заменяет спорт.
– Что будешь делать дальше? – спросил я.
– Переночую здесь, а завтра с утра отправлюсь обратно.
– Ещё увидимся?
– Конечно, – с готовностью ответила она, – если честно, у меня кое-какие планы появились, вам ведь тоже нужно по мёртвым городам пошарить, так?
– Ну, – хором ответили мы.
– Вот и я этого хочу, а дальние экспедиции разрешены только вооружённой группой, вот я и думаю, как сделать так, чтобы вас посчитали такой группой. Мне тогда выделят горючее и припасы, а потом мы вместе пойдём в такой город, где каждый возьмёт своё.
– А паспорта у вас есть? – спросил я.
– ???
– Ну, какой-то документ, подтверждающий, что ты – это ты, что ты гражданка города и постоянно в нём живёшь?
– Конечно, без учёта населения никак. Но я что-нибудь придумаю. Попрошу двух друзей пойти со мной, а потом они останутся, а я поеду с вами.
– А их не спалят? – спросил Шурик.
– Спалят?
– Увидят, что они дома, хотя должны быть в экспедиции.
– А они в другом месте отсидятся, а я потом три отчёта напишу. Ещё и благодарны мне будут.
– Идёт, а как далеко твой город?
– Чуть больше сорока километров.
– А до цели экспедиции?
– Сто пятьдесят по железной дороге и ещё пешком километров десять.
– Ясно, терпимо, давай ужинать?
На ужин у нас была мясная каша, хлеб (достаточно свежий), да всё тот же шоколад. А для закрепления успеха Шурик достал спирт, чтобы, так сказать, знакомство обмыть. Нэнси к спиртному отнеслась спокойно, тоже подставила кружку и выпила с нами. Вообще, пить с малознакомыми людьми чревато, но её этот аспект почему-то не волновал. Можно было назвать девушку наивной, если бы не ловкость, с которой она управлялась с пистолетом. Впрочем, в нашей компании ей ничто не угрожало. И я, и мой друг воспитаны так, что перепившую девушку, если она вдруг заснёт, просто накроем одеялом.
А мне в эту ночь не спалось, алкоголь (по крайней мере, в такой дозе) не помогал, тонкое одеяло не спасало от холода, а рюкзак под головой был жёстким и неудобным. Проворочавшись с боку на бок, я нажал кнопку подсветки на часах, показывали почти половину третьего. Вполголоса матерясь, я встал и вышел наружу. Там в небольшом дворике, огороженном красивой фигурной решёткой высотой в полметра, прямо на земле сидела Нэнси. Фигура её была отчётливо видна в свете луны и звёзд, а глаза неотрывно смотрели в небо. Перешагнув через ограду, я присел рядом с ней и тоже посмотрел вверх. Красиво, из города такого не увидишь, а здесь, вдали от городских огней, можно было все звёзды пересчитать. Большие и мелкие, одиночные и большие скопления, а посередине через всё небо проходила молочная дорога. Наша (или не наша?)