в тетрадочке. На долю секунды приподнимает голову, окидывает меня пустым взглядом и снова принимается стремительно марать бумагу.
Потом, продолжая карябать ручкой, осведомляется с привычной усталой неприветливостью:
– Что у вас?
Жалобно морщусь.
– Острая боль. Помогите, доктор, умоляю!
Небрежным жестом приглашает меня в кресло. Укладываюсь и разеваю пасть. Присаживается рядом. Надо мной нависает мордочка в белой повязке.
– Какой зуб болит?
– А вы угадайте, – отвечаю игриво.
Мордочка тотчас превращается в подобие железного кулака. Размытые гляделки становятся твердыми бледно-серыми камешками.
– Что, перебрал в праздник? – зло интересуется она, четко выговаривая слова. – На подвиги потянуло? А в милицию не хочешь? Там таких веселых быстро в чувство приводят.
– Вы уж извините, – говорю с покаянной усмешечкой. – Похоже, слегка переборщил. Я занимаюсь убийством Жанны Каринской.
Камешки округляются и утрачивают неумолимую твердость.
– Так вы из милиции? ‒ по инерции жестко спрашивает она.
– Частный сыщик.
– О! Значит, они все же существуют? ‒ врачиха окончательно оттаивает. ‒ Обычно в книжках читала и по телику видела: Шерлок Холмс, Пуаро. И вот – впервые встречаю живого детектива. Что хотите выяснить, Пуаро?
– Вы хорошо знали Жанну?
– Она работала в другом кабинете. Мы не очень-то с ней контачили.
– И все-таки, можете сказать, что она была за человек?
– Дорогой товарищ, вы много от меня требуете… Ладно. – Вздыхает. – Сначала – о ее профессиональных навыках, хоть это вам наверняка не очень-то и важно…
– Если бы только знать, что важно, а что нет.
– Понимаю. Так вот, специалистом, если честно, она была никудышным. Гонору хоть отбавляй, а мастерства и знаний – кот наплакал. По-моему, она не работала, а так, отбывала номер. Наша профессия ее явно не интересовала. И пациенты часто были ей недовольны.
– А что же ее интересовало?
– Понятия не имею. Своими мечтами и планами Жанна не делилась ни с кем.
– Вы сказали, она была девушкой с гонором.
– Еще с каким! Кривляка чистой воды. Корчила из себя этакую… элиту.
– Вот как? А я, между прочим, беседовал с ее бой-френдом, студентом, он ничего подобного не заявлял. Влюблен был в нее по уши.
– Со студентом? – изумляется она, хмыкает и поджимает губки.
– Ну да. А что?
– Да так. Шептались – а у нас коллектив женский, сплетен выше крыши, – что у нее есть… как бы поделикатнее выразиться… спонсор. Кто-то видел, как она усаживалась в огромную шикарную машину, внедорожник. И будто бы за рулем сидел немолодой солидный дядечка… Это все, что мне известно.
– А кто с ней в одном кабинете работал?
– Головацкая Ольга Васильевна. Но с ней разговаривать бесполезно. Уж я трудоголик, а она сто очков мне даст. Даже не сто, а тысячу. Машина. Она от нас в конце января уходит. В частную клинику. Там и оборудование