ее обдало яростью, не на него,– почему-то на него она не умела как следует сердиться, не умела ненавидеть его лютой ненавистью, хоть порой ей и хотелось это сделать. Что за гнев ею тогда овладел, ей было не известно, но он поглотил ее всю, что привело к заболеванию и срыву нервов. А он все так же не приходил. Зима стала для нее холоднее и печальней, чем обычно, а дни бесконечно тяжелыми…
– Я не могу его любить! Я люблю его как друга, брата, как родного себе человека, но никак женщина! Это даже не смешно!.. Это немыслимо, чтобы принцесса полюбила того, кто ниже ее по статусу!.. Я точно не такая!.. Я привыкла к роскоши! Я не смогу отказаться от нее, ради него!.. Ведь он беден, а это на многое влияет!..– говорила она себе безостановочно, то и дело ходя по пустой комнате взад и вперед.– Но почему же у меня так бьется сердце? Почему, я не могу успокоиться?..
Она остановилась и начала вглядываться в небо за окном. Хмурое небо, затянутое серыми облаками, обдало порывом холодного ветра.
– Прекрати так биться!.. Я приказываю!!! Прекрати бешено стучать, прекрати болеть! Я прошу!.. Прекрати!.. Прекрати!.. Я не люблю… Не люблю… Он не заслуживает этого!..
Но силы покинули ее, она упала в обморок.
Через некоторое время в комнату вошли служанки, чтобы помочь ей раздеться.
6.
– По приказу принца Дариуса, да будет светлой его дорога,– ближе к вечеру помпезно провозгласил начальник тюремной стражи, коверкая и не договаривая окончания своих слов,– вы двое – сэр Хайрам Больштад и торговец, по имени Еверий Кравий, приглашаетесь на аудиенцию к его высочеству, для допроса и вынесения решения по вашему делу! Выходите, господа!
Хайрам и Еверий поплелись к открытой двери. Торговец задержался и обратился к стражу со словами, что вместе с ними был задержан невиновный юноша, который тоже находится в этой камере. Недовольный Грим пошамкал своими губами, нервно перебирая ключи.
– О нем… Хм, о нем ничего не упоминалось. Это должен решить сам принц или народный суд, но не я! Я лишь исполняю распоряжение его высочества, ни больше ни меньше!– только и сказал рыцарь, не обращая внимания и на слова Хайрама, вступившегося за мальчика по имени Руби.
– Ну, ничего, старина,– успокаивал Хайрам торговца, говоря тому, что, как только все разъяснится, мальчика непременно отпустят.
Еверий с тяжелым сердцем, но, наконец, поверил увещеваниям, после чего пошел за стражниками прочь из «Проклятой дыры».
– Дядя, позаботься о мальчишке за меня,– сказал Хайрам на прощание, добавив: – Я виноват перед ним, постарайся его уберечь!
– Хорошо, остолоп, сделаю все в лучшем виде!– с ухмылкой ответил на это вор.
– О-о, дорогой дядя, я погляжу тебе все-таки далось новое слово! Весьма, весьма неосмотрительно… Не слишком ли оно сложное – это слово «остолоп»? Будь благоразумен, пожалей себя и свой старческий умишко, ведь он может не выдержать такой нагрузки и подвести в самый неподходящий момент! С возрастом он уже не такой гибкий, и обилие новых вы