нужна… Вовсе не нужна. А вам, я слышала…» Он торговался совсем как на базаре, при этом я боялась, что он скажет: «Ты мне должна за розовые розы», – скажет и вычтет, но обошлось. Рассчитался, хоть не щедро, и я отправилась назад, на Южинский переулок, со втянутым до четырёх с половиной животом, придерживая полы куцего коричневого пальтишка, из-под которого выглядывал обшарпанный подол неуместной для сезона сатиновой юбки в цветы-и-фрукты....
Моя остановка.
А прекрасное новогоднее воспоминание придёт в другой раз. В другом поезде.
У входа в дом, то есть у выхода, у подъезда, грузовик с прибывшими на первый этаж вещами-жильцами. Выгружалось пианино. Эти новые соседи по дому: старый русский писатель Z; его жена – пианистка, и падчерица – композитор. Так они представились.
Мучительно захотелось проснуться среди своих, родных людей.
***
«Уважаемая госпожа…
К нашему большому сожалению, Ваша дочь в списках нашего университета не числится.
Желаем Вам всего самого наилучшего.
Если у Вас в дальнейшем возникнут какие-либо вопросы, просьбы и т.п. – не смущайтесь (do not heсitаtе), обращайтесь к нам.
Искренне Ваш (Ваша, Ваши)…»
Какое дождливое письмо… То есть, утро.
Такое впечатление, что пишущий-ответчик напрашивается мне в дочери, обещая при этом быть вечно студентом университета.
Звонила Розанжела, благодарила за подмену собой в четверг. Её новый бойфренд, сообщила она, богатый художник-абстракционист-литовец. Прекрасно. Будет названивать ей, чтобы сказать, что смертельно одинок, по четвергам, когда у его жены какая-то смертельная занятость. (А я так думаю, стирка: на нём всегда выцветшие-застиранные рубашки.)
…После обеда в уютном полутёмном зале с низеньким потолком вышли взявшись за руки на ярко-зелёную лужайку. Продолжая держаться за руки, легли на спины и стали смотреть в синее небо, пересекаемое плавно движущимися облаками…
Я рассказывала ему сказку про Трёх Медведей, детскую сказку, русскую, старую* (*Л.Н.Толстого). Синопсис**(**краткое содержание, synopsis): девочка Маша заблудилась в лесу, и набрела на медвежью избушку. Там жили три медведя: Он, Она, и Ребёнок, то есть Медвежонок. Только их сейчас не было дома, к счастью (для кого??) Девочка Маша садилась за стол поочередно на чужие, то бишь медвежьи, стулья: Его, Её и Медвежонка. Ела их каши, а может быть, супы, пользуясь, естественно, их посудой. Потом пошла в спальню; повалялась в Его и Её постелях, а в довершение интервенции улеглась в постель Медвежонка-Ребёнка и заснула. Вернувшиеся домой Медведевы, то есть, Медведи, задавали сами себе по очереди риторические вопли-вопросы, от старшего к младшему: «Кто сидел на моём стуле?»; «Кто ел из моей миски?»; «…мою кашу» или «суп?», и т.п., пока не обнаружили в спальне спящую Машу, в постели Медвежонка, в чужой постели!
Тут она проснулась и убежала.
…Он был в восторге от этой сказки.
Как назывался этот ресторан? Неужели так и назывался, «Три Гринго»?
Пусть,