на берегу
колышутся беспристрастно,
кто-то уйдёт на свою войну,
а пальмы останутся непричастны.
во дворах ленинского проспекта
лучи рассеяны пылью,
в этих дворах что-нибудь да распито,
и вечер вдыхаем с мыслью.
свет мягок и по-своему золотист,
когда как на улицах – всех слепит,
здесь ветер чувствуется морским,
и птицы взлетают из чёрной тени,
а тишина наступает на пятки смелым,
что заплутали в этой глуши.
здесь не слышно гула чужих машин,
что мчат, сами не зная куда.
здесь, пожалуй, посижу один,
устремляя свой взгляд вникуда.
слова обнищали и растеряли
свой блеск, полноту и ясность,
они никогда и не были богачами,
но вносили в разговор особую пряность.
на жёлтых полях Тосканы,
а может, на узких улицах Рима,
ты будешь гулять чинно,
говорить на языке винном,
обедать за клетчатыми скатертями
и с друзьями болтать о жизни с её чертями.
твои дети будут тебя навещать,
по праздникам будешь всех собирать,
будут песни и шутки,
будут дочки и внуки с веснушками,
ты послушай их смех и плач,
и неуклюже улыбку спрячь.
что думают таксисты о разговорах?
о людях, улицах и рыболовах?
я сел в последний ряд машины
с друзьями разговор завёл немилый.
он был о жизни и о смерти,
о вкусностях в районном рестике,
он был про лягушонка и улитку,
другой расстроен пережитой пыткой.
таксист всё слушал и молчал,
и сам он думал как бы невзначай,
что вот – стоит за поворотом мент,
что скушать хочет на обед,
о том, о сём, и всякий бред,
а разговор младых забыл в момент.
я сел в последний ряд машины,
и сигарету – почти что закурил,
водитель сморщил нос невнятно,
и моей мысли след простыл.
я вдруг задумался о том,
что мой водитель родом из краев,
где зелень пахнет, а закат алеет,
и захотел его спросить, а светит
ли звезда на небе чёрном,
когда он возит очередного огра,
мои слова роились в голове,
а образы крутились, как курица на вертеле,
но я так ничего ему и не сказал,
оставив курицу сгорать дотла.
я вышел из машины, хлопнув дверью,
(но мысленно я каюсь за содеянное)
и побежал купить французский круассан,
чтоб цвет еды мне залатал больное сердце,
что думает о жизни не совсем беспечной.
мы ходим по большим дорогам,
и тёплый день окутывает нас
закат краснеет, но ещё не сломан
ночной тиши звёздный парад.
а ночь тиха, как пелось в колыбельной,
и ночь легка для понимания
всего, что было в том далеком,
и что осталось без внимания.
ты – муза, крадущаяся рядом
шепча загадки в уши мне,
и