подкосятся, и наша борзая рухнет бездыханной. Она могла разбиться! Такое, увы, происходит. Я была в шоке. Муж подскочил к Айне и дрожащими руками ощупывал девочку. Сын плакал. Но, к счастью, Айна была цела и невредима.
С тех пор если Айна в погоне устремлялась к лесопосадке, оврагу или другому опасному участку местности, то мы хором орали: «Назад!» Во время погони борзая целиком занята ею. Она входит в охотничий транс: не подвластный постороннему вмешательству азарт. Борзая пребывает в другом – параллельном – мире, где существуют только она и зверь. Лишь отчаянный крик хозяина, взывающий к ней и будто молящий о помощи, может вернуть борзую хоть частично к действительности, потому что она любит своего владельца, воспитателя и кормильца.
Айна никогда не выполняла команду «Назад!» досконально. Но она снижала скорость, отвлекаясь на окрик, и тем самым получала возможность маневрировать в зарослях и не травмироваться. По крайней мере – серьезно.
Бесспорно, лицезрение поимки зайца борзой восхитительно. Оно будоражит человеческую кровь, пробуждая древние охотничьи инстинкты. Человек сливается с собакой в эти мгновения, и ему чудится то же, что и ей: он – ловец, а заяц – его добыча. Вселенная столбенеет: звуки исчезают; краски мира становятся ослепительными; окружающие предметы теряют очертания и выглядят размытыми призраками. Четкими остаются лишь два образа: борзая и зверь. Человек грезит наяву, что он – борзая, и эта греза – почти правда.
Правда – потому, что он приложил к исполнению этого мгновения немало усилий, а главное, вложил в воспитание борзой свою душу. Почти – потому, что человек отождествляет себя с собакой лишь в мыслях. Владелец никогда не почувствует бешеных мышечных сокращений и вызываемой ими скорости бега. Он не ощутит во рту трепета живого тела, не сожмет челюсти, ломая зверя. Хозяину не дано познать этого торжества.
После своей первой удачной охоты, собака уже не та, которой была. Мир замер и лежит у ее ног. Отныне борзая – звезда на небосводе, и хозяин обязан с этим считаться. Она теперь навсегда – красавица и умница. А если в другой раз не изловит, что с того? Был этот первый, незабываемый раз, и борзая на всю оставшуюся жизнь сохранит воспоминания о нем, как о своем немеркнущем величии.
Но вот заяц пойман. Хозяин, не владея собой, птицей порхает на месте, а следом спешит к своему хвостатому чаду, которое держит в зубах зайца. Осознавая собственную физическую убогость и чуть не плача от гордости за питомца, владелец хвалит свое чистопородное борзое сокровище, употребляя такие нежные слова и выражения, которых прежде не слышало ухо возлюбленной собаки. Тут однако выясняется, что зайца ему отдавать никто не собирается…
…Оставьте борзую. Не тревожьте. Не разрушайте ослепительного мига ее счастья – сказочного отрезка времени и пространства. Дайте ей побыть наедине с поверженным зверем.
Борзая подбрасывает и ловит пастью переломанного в хребте зайца, снова подбрасывает и ловит. Успокоившись, она уносит добычу чуть поодаль