в создании домов такого скромного формата. И обычно делались они для одиноких людей.
Всяко, моё внимание было посвящено не вышеупомянутой лестнице, которая тогда удостоилась мимолётного взгляда, а кастрюльке и чайнику, содержимое которых я поспешил изучить.
К моему счастью, хозяева перед уходом оставили в нашем распоряжении овсяную кашу, смешанную с мелко рубленой рыбой и овощами, а также полный чайник абсолютно прозрачной воды. Правда, всё это явно успело прилично постоять, остынув до комнатной температуры.
Будь у меня больше мотивации, можно было бы попробовать всё это разогреть, и поискать какой-нибудь чай или кофе к воде. Да только мысль, что я не только дико голоден, но и могу в любой момент обессилить и сжечь или разломать всё к чертям, попросту отбила это желание.
Так что пришлось заставить себя помыть тарелку, кружку и ложку, лежавшие в мойке, благо мотивации и сил не есть из грязной посуды всё-таки хватило, а затем наполнить их едой и водой.
А чтобы не идти со всем этим добром до большой комнаты, я решил воспользоваться маленьким кухонным столом, усевшись на табуретку. Последняя, к слову, оказалась, мягко говоря, далека от идеала и постоянно шаталась туда-сюда. Да и в целом, создавалось впечатление, что она вот-вот рухнет под моим весом.
Но, сумев добиться равновесия, пусть и не в самой комфортной позе, я наконец смог насладиться долгожданной трапезой. В любой другой ситуации я бы назвал её крайне посредственной, если не паршивой, однако тогда каша воспринималась как самое восхитительное блюдо, когда-либо опробованное в жизни.
Да и вода казалась не просто особенной, а наичистейшей и вкуснейшей – словно в ней концентрировались все полезные свойства и витамины. В конце концов, именно благодаря съеденному и выпитому я активно набирался сил и начал чувствовать себя гораздо лучше, чем раньше.
Вставать, правда, при этом не очень хотелось. Наоборот, мне даже нравилась такая возможность сидеть и покачиваться, когда захочется. Что я в течении нескольких минут, в общем-то, и делал. Просто болтался на шатающейся табуретке и наслаждался тем, что могу позволить себе делать это.
Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я научусь радоваться таким мелочам? Забавно, но даже в школьные годы лениво раскачиваться на стуле во время скучных уроков было не так весело и приятно, как в тот день.
Возможно, вся магия крылась в радикально отличающихся ситуациях. На занятиях это была попытка просто убить время и стулья нелюбимой школы, а после нелёгкого пробуждения – ощущение того, что я всё ещё жив и снова могу двигаться.
Ещё совсем недавно рука смерти неспешно двигалась ко мне, пока мы бессчётное время рассекали Бакеру на лодке в неизвестном направлении. А после, когда мрачная старушка отступила, возник страх, что все оставшиеся дни придётся провести в постели.
Теперь же всё плохое оказалось позади, а я смог насладиться тем, что ранее назвал бы неудобством. Да и в целом, откуда мне было знать,