как-то с утра некогда было.
– Вы знаете, я немножко врач. Давайте посмотрю.
Дальше выяснилось, что у Нади и мама занимались интересным делом. Папа работал в милиции, а мама была народным целителем – еще одно веяние времени.
– Садись на табуретку, сейчас я над тобой колдовать буду. А то голову зашивать придется!
Соловей сел. Через несколько минут он ощутил жар в районе головы, еще через минуту вспотел. Над ним махали руками и говорили какие-то заклинания. Неизвестно, как долго продолжалась процедура, но когда она закончилась, голова у пациента в самом деле перестала болеть, а в теле образовалась приятная гибкость. Несмотря на полученное повреждение, свою синюю дыню он так и не зашивал – рана заросла сама. Спасибо маме одноклассницы Нади.
А у Федора Ивановича после Старого Нового года утро прошло в теплой домашней атмосфере. Папа предложил сыну бодрящего винца, и здоровье мигом поправилось. Только Федор почему-то был уверен, что больше друзья никогда не будут знакомить его с девушками. И, честно говоря, оказался прав – девушек больше не было.
Рабинович
Ты спросишь, Мишаня, как у меня сложилась личная жизнь? Скажу сразу, сложилась не только личная, но и семейная – я женился на однокурснице. Правда, потом развелся. На кого я учился? Учиться пришлось по специальности. Мне в этом смысле повезло…
Первое лето после армии Соловей провел напряженно. По большому счету, занимался он двумя вещами – гонял друзей-наркоманов и бухал. А между этим умудрялся еще и работать. Организация, где график дежурств был «сутки через трое», называлась гордо и страшно – «СВОБР», специальный военизированный отряд быстрого реагирования. На что там предполагалось реагировать, неизвестно, но все, кто там работал, называли себя спасателями.
– …Представляешь, – начал свой рассказ коллега Соловья Леха Лабазов. – Прихожу вчера домой, весь такой трезвый. Бутылку вина купил хорошего, продуктов вкусных. Короче, уложили мы с женой детей спать, а сами на кухню. Выпили вина, съели деликатесы. И так нам стало хорошо, уютно! Вроде как в койку пора, а мы сидим и понимаем, что поговорить-то лучше…
– И в каком возрасте наступает такой семейный климакс? – на всякий случай поинтересовался Соловей.
– Судя по мне, после сорока лет.
– По сегодняшним меркам поздно.
– Я раньше не задумывался, но оказывается – есть семейное счастье.
– Так я не понял, у вас до постели-то дошло вчера?
– Как только деликатесы улеглись…
После этого диалог выдохся и «спасатели», замолчав, включили телевизор. А через некоторое время на местном телеканале прошло объявление, что в службу новостей требуются журналисты. Опыт и образование не имеют значения, главное – желание работать.
– Надо тебе сходить. – заметил лежащий на панцирной кровати Леха Лабазов.
– Ты знаешь, а я давно хотел попробовать работать на телевидении. Музыканта из меня не вышло – так, может, журналист получится?
– Давай, попробуй. А мы потом будем гордиться,