кошку – это являлось только её правом, остальные обязаны были ими восхищаться.
Когда первые эмоции поостыли и все чуть-чуть успокоились, Ривка стала подробно расспрашивать новоявленную дочь о её жизни. Тэза долго рассказывала об Алексее, о Марине, о бабе Мане.
– Я хочу видеть женщину, которая вырастила мою дочь, хочу поклониться и поцеловать ей руку. Мы сейчас же пригласим её к нам.
Все три сына вскочили, собираясь бежать на телеграф.
– Она не сможет лететь, – остановила их Тэза, – она очень больна.
– Мы её вылечим!
– Какой-то французский препарат мог бы продлить ей жизнь, но у нас его ещё нет.
– Какой препарат?
Тэза вынула из сумочки рецепт и протянула матери.
– Иосиф в своей больнице может достать любые французские лекарства, даже те, которых еще нет в Париже!
Восприняв это указание, Иосиф забрал у матери рецепт и направился к телефону.
– Позвоню нашему фармацевту.
– Я бы сама полетела в Одессу, но уже не успею. – Рива погладила дочь по плечу. – Ничего, мы там вылечим её, вот увидишь.
– Где там? – спросила Тэза, почему-то холодея от ужасного предчувствия.
– В Израиле. Через неделю улетаем. – Увидев, как изменилось лицо дочери, поспешно добавила: – И немедленно пришлем вам вызов. – Обняла ее, прижала к груди. – Какое счастье, что ты успела до нашего отъезда!
– Завтра же пойду в синагогу, поблагодарю Бога, – сказал Борис.
– Боб у нас верующий, соблюдает посты, знает иврит, – улыбаясь, объяснил Тэзе Давид. – С тех пор как впервые услышал слово «жид», в нём проснулось его еврейское самосознание – освоил талмуд и каратэ.
– В отличие от некоторых, – парировал Борис, – на которых можно плюнуть – они утрутся и сделают вид, что ничего не произошло.
Ривка движением руки погасила этот конфликт.
– Есть Бог или нет, я до конца дней своих буду ему молиться за то, что он вернул мне дочь!
Потом Тэзу возили по улицам, показывали город, накупили кучу подарков. К вечеру в доме собралось много гостей – Ривка знакомила друзей и родичей со своей новой дочерью. Тэза пожимала руки, принимала поцелуи, улыбалась, целовала в ответ, но в душе у неё уже поселилась тяжёлая, холодная беда, от которой стыло сердце: найти и потерять – как это жестоко и несправедливо!
Вызов всему семейству Фишманов прислал Ривкин младший брат Лёва. Это был человек с огромным носом и неиссякаемой вулканической энергией, за что и получил прозвище «Перпетум-Шнобиле». Чем только он не занимался, чего только не предпринимал!.. Устраивал у себя на квартире выставку-продажу непризнанных художников… Руководил подпольной станцией техобслуживания… Организовал частную киностудию, на которой отснял фильм в защиту природы под названием «Волк волку – человек».
Лёва пытался продать этот фильм кинопрокату, а там, в свою очередь, пытались узнать, где он достал плёнку.
Тогда Лёва стал связываться с Голливудом, предлагая им своё творение.
Его предприимчивость