Тайна стоптанных башмачков. Екатерина Неволина

от Охотника с мыслью, что хорошо бы он исчез вместе с ночью и больше никогда не попадался на ее пути. Но нет, такого большого подарка она не получит.

      – Пожалуйста. Обращайся.

      Аня не ответила. Какое-то время она вслушивалась, но слышалось лишь сладкое сопение Жана, девушка даже не поняла, лег ли Охотник или так и продолжал сидеть в темноте. Впрочем, это было абсолютно не важно, и Анна снова как-то незаметно заснула.

      На этот раз она очутилась в огромном зале, освещенном лишь слабым пламенем свечей, теплящихся по углам в больших чугунных канделябрах.

      В темноте, за Аниной спиной, кто-то стоял. Девушка не слышала ни единого шороха – ни шелеста одежд, ни звука дыхания, только ощущала чье-то присутствие, и от этого ощущения по спине пробегали мурашки.

      В этом зале вообще словно было разлито ощущение тоскливой безнадежности, которую девушка вдыхала вместе с воздухом, а еще во всем этом чувствовалось нечто странное… Присмотревшись, Аня поняла, что во всем помещении нет ни единого окна. Раньше она никогда не испытывала ощущения клаустрофобии, а тут вдруг, несмотря на большие размеры зала, испугалась. Она словно очутилась в огромной усыпальнице, пронизанной могильным холодом.

      – Я все-таки умерла? – спросила девушка.

      Каждое ее слово казалось кусочком льда, со звоном падающем на плиты пола, ей под ноги.

      – Нет, пока что еще нет, – ответил тихий, слегка хрипловатый голос – казалось, с ней говорил сам ночной мрак. – Танцуй. Ты должна танцевать. Ты жива пока танцуешь. Перестанешь – и тут же умрешь.

      – Я… – Аня запнулась. – Я не умею танцевать.

      – Это твои сложности. И твой собственный выбор, – равнодушно отозвался голос.

      Она не хотела верить, но все же поверила. А потому поднялась на носочки и сделала первый шаг. Это было, наверное, так же сложно, как первый самостоятельный шаг в ее жизни – когда ребенком она только-только училась ходить. Так же сложно и страшно.