Молния уходит в небо. Одноглазый отмахивается, и мне прилетает тыльной стороной ладони. Я теряю…
День 4
– Когда я потерял сознание?!
– Мне горько топтать твою гордость, Юра, но в самом начале драки, – развёл руками Евгений Стальевич. – Увы.
Старик сидел возле моей кровати с видом доброй медсестры: такой заботливый, внимательный, точно знающий, какой компресс нужно приложить, какую мазь использовать, какую таблетку проглотить… Десять минут назад, когда я только проснулся и сполна оценил разрушительные последствия романтической прогулки, Стальевич показался мне спасителем.
Но лучше бы он ничего не рассказывал!
– Вы шутите?
– Мы говорили о романтике, и в этот миг тебя ударили по голове. Ты повалился на Миру, и на этом твоё участие в сражении закончилось.
– Я ничего не видел?
– Ты пробыл без сознания до утра.
То есть я не видел невнятных чёрных фигур, длинных, но очень скоординированных, обладателей пронзительно-жёлтых глаз, умеющих бить не прикасаясь, вооружённых острыми светящимися когтями, неведомыми и невидимыми щитами. И Гамлет не обращался в чудовище… Да и как он мог, он же собака. А его лая я не слышал, потому что валялся в отключке, а моя девушка и древний старик пытались отбиться от…
– Обезьяны отмороженные, только стаями и нападают, шакалы трусливые, – проворчал мирный продавец сувениров. – С бейсбольными битами на нас накинулись, потом травматику достали. Какая только мразь им разрешение на неё выдает?
– Евгений Стальевич…
Старик удивлённо посмотрел на меня, понял, что перегнул палку, поправил очки и развёл руками:
– Извини, Юра, увлёкся. Просто в моё время они знали своё место, а теперь оборзели от безнаказанности. А безнаказанность для тупых и злобных тварей хуже наркотика, поскольку примитивные мозги понимают только две позиции: «можно» и «нельзя», и если «можно», то начинается полный беспредел.
Правильные, но жёсткие слова не укладывались в моём сознании с образом добродушного старика, поэтому я поспешил мягко оборвать неожиданный монолог:
– Как вы отбились?
– Полицейский патруль помог. Машина въехала в наш двор буквально через минуту после того, как ты потерял сознание. А до этого времени их Мира и Гамлет кое-как сдерживали.
Мне стало совсем стыдно.
– Так эти щенки отмороженные даже на полицейских напали!
«Рыжий»! Я вспомнил примчавшегося к нам на помощь «лаборанта». Вспомнил настолько ярко, что не удержался:
– И тот парень не погиб?
– Какой парень? – искренне изумился Стальевич.
Вранья я не почувствовал и уточнил уже без всякой надежды:
– Рыжий.
– Не было там никакого рыжего.
Стыдобища…
Я мужественно удержал в себе желание провалиться сквозь землю и осведомился:
– Почему меня не забрали в больницу?
– Ты бы этого хотел?
Проснуться в окружении незнакомых людей без одежды и документов? Потом пытаться сбежать или умолять отпустить? Тратить время?
Я