натурой» в свой кооператив, хотя потом и компенсировал сколько мог деньгами для больницы.
За себя прижимистые немцы Аннендорф платили честно и сполна, но только за себя, оплачивать содержание пришлых ни в какую не хотели. Именно это огорчало Сару ― нежелание помогать близким в их беде
Впрочем, соседи не сильно баловали помощью и немецких колонистов, норовя потравить посевы своими стадами, часто делая это вовсе не потому, что негде пасти скот, а из зависти: «слишком хорошо вы живете немчики, не худо бы вас подровнять».
Как-то раз наведалась из дальнего русского села худая старуха лет восьмидесяти, с длинными, плохо вымытыми седыми космами, убранными сзади в подобие жгута.
Сара только что закончила обход и писала в карточке роженицы.
Разумеется, спросила что у нее болит, но старуха не ответила, а только продолжала пристально глядеть в упор на молодую женщину в белом халате, что-то жуя при этом.
Потом улыбнулась… не то чтобы зловеще, но и не по-доброму. Сара успела заметить: у старухи целы зубы, что в таком возрасте признак крепкой человеческой породы.
– Дай-ка мне твою руку, – неожиданно низким голосом попросила гостья.
Просьба была странной, но Сара все же протянула ладонь. Старуха схватила докторские пальцы не так как это делают гадалки, глубокомысленно разглядывающие линии внутри ладони, а тыльной стороной, рассматривая и прощупывая пальцы, суставы пальцев, кости у запястья. Не поднимая глаз спросила:
– Говорят, ты на доктора училась?
– Да.
Старуха резко отбросила руку:
– У тебя тут мальчик, у него на ноге рожа.
– Да, – несколько удивленно подняла брови доктор,
– Это ваш внук?
– Нет. Он мне не внук. Он мне никто. Веди меня к нему.
Два дня назад к Саре в больницу, из соседней русской деревни и вправду привезли семилетнего мальчика с очень запущенным рожистым воспалением: оно опоясало правое колено и выглядело настолько агрессивным, что очень быстро увеличилось, даже за эти два дня пребывания под врачебным присмотром. Впрочем, первые уколы принесли ребенку некоторое облегчение, но потом болезнь стала быстро прогрессировать. Мази, что накладывала доктор на пораженный участок не помогали ничуть, юного пациента привезли уже с начинавшимся некрозом тканей, будущее его казалось плачевным, постоянный жар не оставлял надежд. Противовоспалительные порошки, бывшие у нее в наличии, также помогали скверно: лечение начато слишком поздно. Сара понимала, скорее всего, ребенку суждено умереть, причем в ближайшие пару-тройку дней: стептококковая инфекция долго не раздумывает.
Когда вошли в палату, лежащее на кровати тельце было накрыто двумя теплыми одеялами, дрожало. Старуха уселась на стул рядом с маленьким пациентом, ласково попросила:
– Давай, золотой, покажи мне свою ножку…
Испорченными