нельзя. На открытии будет присутствовать ограниченное число приглашенных гостей из числа бизнес—элиты, всего около шестидесяти человек. Будет фуршет, небольшой концерт нашей Филармонии, а сам вход для неофициальных, но приглашенных, лиц будет стоить десять тысяч долларов, которые мы перечислим в Фонд Красного Креста на помощь голодающим детям Атлантиды… Эм… То есть, Центральной Африки… Африки, конечно…
– Значит, вход можно купить?
– А у вас-таки есть свободные десять тысяч долларов? – почему—то с одесским акцентом спросил Михаил Александрович. – И откуда такие богатства у народного избранника? Думаю, если вы купите себе два билета, наш новый прокурор с удовольствием проверит вас… Верно, Сергей Васильевич?
– Вы правы, как всегда…
– Ну вот видите? – развел руками Божесов.
– Михаил Александрович, а как же простые люди? Как они смогут увидеть украшения? – спросил директор департамента культуры.
– Очень просто. Первые два дня пройдут в главном павильоне, куда вход будет стоить две тысячи рублей. А оставшуюся неделю менее ценными, но такими же красивыми украшениями, смогут насладиться все желающие за тысячу рублей.
– А… – начал кто—то.
– Думаю, я ответил на все вопросы, – поспешил губернатор. – Извините, у меня сейчас по плану визит в эти самые павильоны. Рад был поболтать, приходите еще, – губернатор встал и направился к главной двери. Все тоже встали и проводили его взглядом.
Проходя мимо прокурора, Михаил Александрович остановился, спросил:
– Вы сейчас свободны, Сергей Васильевич?
– Очевидно, да.
– Тогда поехали со мной на осмотр.
Прокурор нехотя согласился.
***
– Вы чем—то недовольны? – спросил Михаил Александрович прокурора.
– Мне не нравится, что я не приглашен на открытие выставки.
– Как? – воскликнул губернатор. – Разве я вас не назвал? Вы, разумеется, приглашены, как официальный гость… Наверное, я просто отвлекся на начальника охраны выставки… Ха—ха! А ваше присутствие обязательно, Сергей Васильевич.
Даниил Николаевич, сидящей на переднем сидении автомобиля, заметил, что при этих словах губернатор развеселился, а прокурор стал еще угрюмее. Секретарь, хоть и был почти наивным (впрочем, людям свойственно меняться), но понимал, что для Михаила Александровича это был способ уколоть своего косвенного врага, сыграв на его гордости.
– А вот и приехали, Сергей Васильевич! – радостно воскликнул губернатор, открывая дверь. – Ну, как вам павильоны?
– Мрачновато, – ответил прокурор, словно сам должен был со дня на день принять в себя множество гостей.
– Да что вы? По—моему, очень хорошо! Облицовка черным мрамором великолепно будет смотреться на фоне белой колоннады набережной.
– Исправить уже ничего