понял тот, и даже прекратил смеяться.
– Ну, гвардия…
– Кто-о? – на секунду опешил Макс, и засмеялся, даже, вроде, громче прежнего. – Откуда ты такой взялся, Итан Терра. Но-о продолжай.
Даже несмотря на разницу в их статусах, с Максом было легко. Школьник смеялся над всеми шутками Итана и широко раскрывал рот, когда Терра соглашался с его мнением. Будто, до этого на его слова вообще никто не обращал внимания или не воспринимал всерьез.
– Да я не понимаю, чего от меня все хотят, – однажды сказал Макс во время их занятия.
Вокруг него царил полумрак, поэтому Итану было не по себе от того, что он не мог разглядеть лица школьника.
– Ну, твои родители стоят у власти, твой дедушка основал Силентиум, – Итан почесал голову. – Думаю, от тебя ждут чего-то грандиозного. Типа, новой реформы или управления страной.
– Почему я должен делать то, чего они от меня хотят? – любопытничал Макс.
– Потому что так устроено, наверное.
– Отец говорит, что это «система», – школьник цокнул и тряхнул головой. – А мне кажется, что это самый настоящий муравейник.
– Муравейник? – губы Итана дрогнули, когда он представил на месте Томаса огромного муравья с галстуком.
– Ну да. Знаешь, все вокруг бегают, кричат, что им сложно, и много работают. А если раздавить парочку муравьев, то никто и не заметит. Кроме, разве что муравья поближе к тому, кого раздавили. Потом родятся еще муравьи и у них будут те же проблемы и заботы.
– Есть то, что тебе нравится, Макс? – спросил Терра, восхищаясь его видением мира.
– Да, на самом деле. Но толку-то. Мне не разрешат, – отмахнулся школьник.
– И что это?
– Цветы, – произнес он совсем тихо.
– Цветы?
– Ну да. Знаешь, это так интересно. Вот есть совсем маленькое семечко. Крошечное и уязвимое. А затем появляется росточек и тянется вверх, сквозь слой земли. И ему не важно, что там наверху, он продолжает расти и тянуться. Потом – бутон. Яркий, ароматный, с каплями росы на лепестках. Ведь это так завораживает, правда?
– Д-да, наверное. Наверное, ты прав.
– Да нет же, смотри, – Макс даже пододвинулся ближе к экрану, неопределенно взмахивая руками, – цветок, он ведь не знает, сколько ему осталось жить. Он наполняет своим ароматом воздух изо всех своих цветочных сил, не жалея себя. Цветок знает, для чего он существует. Знает своё предназначение и исполняет его… перед тем, как умереть. А знаешь, что самое прекрасное?
– Что? – заворожено прошептал Итан.
– Его аромат. Он остается. Те, кто хоть раз его вдыхал, если почувствуют его в следующий раз… от духов или освежителя воздуха, вспомнят. Это роза. Это тюльпан. Цветы живут недолго. Но изо всех сил.
– Макс, – слова школьника, который был немногим младше самого Терра, цепляли за живое, – это прекрасно!
– Да, – согласился тот. – Поэтому я хочу жить в цветнике, а не в муравейнике.
Этот мальчик отличался ото всех