в такую погоду – плохая идея, – говорит Расул Джонович, но не получает никакой реакции. – Твое такси уехало, – протягивает мою сумку.
Принимаю ее, не в силах хоть что-то сказать. И как мне теперь убраться?
– Сейчас сюда никто не поедет, – хозяин озвучивает мой приговор. – Никит, там в комоде есть полотенца и пледы. Ну, в общем, разберетесь.
Расул Джонович уходит, а я просто застываю, судорожно пытаясь придумать, что делать. Пойти пешком? Заблудиться ночью в посадке, утонуть в луже или остаться здесь с самым опасным зверем? Класс! Выбор шикарный!
– Хочешь я тебя отвезу? – предлагает Никита.
– Нет! Ты не сядешь за руль в таком состоянии.
– В каком? – усмехается он.
– Ты пьян.
– Ну и что?
– Ну и что?! Совсем больной?! Мало делов сегодня натворил?!
– А ты че приперлась? Поорать на меня? – спокойно и холодно спрашивает Клим. – Твой гребаный принц наверняка идеальный. Не придерешься. Соскучилась по острым ощущениям? Я могу тебе их обеспечить…
Никита оказывается рядом в несколько шагов и закидывает меня на плечо. Шагает по пирсу обратно к беседке и с демонической легкостью вносит меня внутрь, захлопывая за собой дверь. Он ставит меня на ноги рядом с диваном и смотрит в глаза.
– Раздевайся! – рявкает он и отходит.
– Что? – хлопаю мокрыми ресницами, наблюдая, как он достает стопку вещей из комода, а потом включает горелку.
– Не хочешь сама? Я помогу, – бросает Клим, оборачиваясь.
Хищный взгляд, походка зверя.
Я не добыча. Не жертва, – повторяю про себя, но это нифига не помогает.
Я могу быть сильной. Могу. Но только не рядом с ним.
Его руки хватают край футболки и тянут ее вверх. Пальцы ловко расстегивают шорты. Никита присаживается на корточки передо мной, стягивая мокрую джинсовую ткань вниз по бедрам. Взгляд полный тьмы направлен на меня, и гипноз действует безотказно. Поднимаю одну ногу, затем вторую. Остаюсь в белье, совершенно не чувствуя смущения. Одно лишь раздражение, что Никита сам еще в одежде.
Клим встает, его теперь уже отсутствующий взгляд причиняет боль. Он заводит руки за мою спину и расстегивает лифчик. Вытягиваю ладони, чтобы прикоснуться к нему, но Никита отшатывается так, словно я ему противна. Он резко хватает одеяло и накидывает мне на плечи, укутывая.
– Остальное сними сама.
Понятия не имею, что на меня находит и откуда берется сумасбродство. Обида? Скорее всего… Он не хочет меня? Тогда что было в озере? Как, черт возьми, его вообще можно понять?!
– Сам сними! – заявляю я.
– Аня… – хрипит Никита. – Не искушай меня.
– А то что?!
– А то я трахну тебя прямо сейчас, а потом найду и грохну твоего харя! Такого исхода ты хочешь? Если нет, то лучше заткнись!
Сжимаю плед в руках. Его слова – копья. Взгляд – огонь на поражение.
Божечки! Что я делаю?
Отворачиваюсь. Приходится изловчиться, чтобы снять белье и не уронить одеяло, но я справляюсь. Поднимаю