Алексей Толстой

Детство Никиты


Скачать книгу

Иванович подбежал к окну и, вглядываясь, воскликнул:

      – Приехали!

      – Боже мой! – проговорила матушка взволнованно. – Неужели это Анна Аполлосовна?.. В такой буран…

      Через несколько минут Никита, стоя в коридоре, увидел, как тяжело отворилась обитая войлоком дверь, влетел клуб морозного пара и появилась высокая и полная женщина в двух шубах и в платке, вся запорошенная снегом. Она держала за руку мальчика в сером пальто с блестящими пуговицами и в башлыке. За ними, стуча морозными валенками, вошел ямщик, с ледяной бородой, с желтыми сосульками вместо усов, с белыми мохнатыми ресницами. На руках у него лежала девочка в белой, мехом наверх, козьей шубке. Склонив голову на плечо ямщика, она лежала с закрытыми глазами, личико у нее было нежное и лукавое.

      Войдя, высокая женщина воскликнула громким басом:

      – Александра Леонтьевна, принимай гостей! – и, подняв руки, начала раскутывать платок. – Не подходи, не подходи: застужу. Ну и дороги у вас, должна я сказать, прескверные!.. У самого дома в какие-то кусты заехали.

      Это была матушкина приятельница, Анна Аполлосовна Бабкина, живущая всегда в Самаре. Сын ее, Виктор, ожидая, когда с него снимут башлык, глядел исподлобья на Никиту. Матушка приняла у кучера спящую девочку, сняла с нее меховой капор[16], – из-под него сейчас же рассыпались светлые, золотистые волосы, – и поцеловала ее.

      – Лилечка, приехали.

      Девочка вздохнула, открыла синие большие глаза и вздохнула еще раз, просыпаясь.

      Виктор и Лиля

      Никита и Виктор Бабкин проснулись рано утром в Никитиной комнате и, сидя в постелях, насупясь глядели друг на друга.

      – Я тебя помню, – сказал Никита.

      – И я тебя отлично помню, – сейчас же ответил Виктор, – ты у нас в Самаре был один раз, ты еще тогда уткой с яблоками объелся, тебе касторки дали.

      – Ну, этого что-то не помню.

      – А я помню.

      Мальчики помолчали. Виктор нарочно зевнул. Никита сказал пренебрежительно:

      – У меня учитель Аркадий Иванович, страшно строгий – задушил ученьем. Он какую угодно книжку может прочесть в полчаса.

      Виктор усмехнулся:

      – Я учусь в гимназии, во втором классе. Вот у нас так строго: меня постоянно без обеда оставляют.

      – Ну, это что, – сказал Никита.

      – Нет, это тебе не что. Хотя я могу тысячу дней ничего не есть.

      – Эх, – сказал Никита. – Ты пробовал?

      – Нет, еще не пробовал. Мама не позволяет.

      Никита зевнул, потянулся:

      – А я, знаешь, третьего дня Стёпку Карнаушкина победил.

      – Это кто – Стёпка Карнаушкин?

      – Первый силач. Я ему как дал, он – брык! Я ему ножик перочинный подарил с четырьмя лезвиями, а он мне – свинчатку, – я тебе потом покажу. – Никита вылез из постели и не спеша начал одеваться.

      – А я одной рукой Макарова словарь поднимаю, – дрожащим от досады голосом проговорил Виктор, но было ясно, что он уже сдается.

      Никита подошел к изразцовой печи с лежанкой,