Наперстянка перебрала пальцами, картинно стряхивая с них на пол библиотеки хлопья серого пепла. – Некоторые знания очень и очень опасны. Я бы сказала – недопустимо, смертельно опасны…
Она шагнула ко мне, наклонилась, растягивая красивые губы в жуткой ухмылке. Блеснули мелкие заостренные зубы, фэйри потянулась было ко мне – но неожиданно отшатнулась, выпрямилась, с отвращением и ненавистью на лице хватаясь за грудь.
– Зовет…
Мгновение я думала, что она сейчас обрушит что-нибудь мне на голову напоследок, но фэйри лишь прошипела что-то сквозь зубы, резко повернулась, так, что яркая юбка вихрем взвилась вокруг стройных длинных ножек, обутых в красные туфельки, и торопливо удалилась, нарочито громко стуча каблуками по деревянному полу. Так, будто вбивала по гвоздю в крышку чьего-то гроба.
Именно тогда, сидя на полу в библиотеке и глядя на пепел сожженной книги, я и подумала, что лучше вложу все, что у меня есть, в одну-единственную попытку обрести защитника, чем привяжу к себе волшебное существо, дрожащее от ненависти и отвращения к своему «хозяину».
***
Вопреки всем гаданиям, «бабье лето» в Дол Реарте затянулось неожиданно надолго – золотой, наполненный летним теплом, сентябрь пролетел быстро, как на крыльях, а пришедший следом октябрь всего неделю поплакал дождями прежде, чем расцвести ясными прохладными днями. И хоть ночью от реки разливался ледяной густой туман, а поутру пожухлая желтая трава оказывалась покрытой белым налетом инея, днем приближение зимы не ощущалось.
Но Самайн не отменит ни непривычно теплая погода, ни ясные солнечные дни, и я почему-то ощущала это особенно остро. Что-то неумолимо тянуло меня прочь от надежных каменных стен Одинокой Башни, таких надежных и крепких, опутанной частой сетью защитных и отвращающих нечисть заклинаний, прочь от холодного Дол Реарта, от привычных мест и снежных вершин Цзиррея.
На юг, к перекрестку торгового тракта, и дальше за горизонт.
Вначале это чувство было слабым, едва-едва царапающим меня изнутри – так мешает комариный укус, который неудержимо тянет расчесывать едва ли не до крови, но ты с помощью усилий воли и примочек стараешься это желание попросту перетерпеть. Но чем ближе был Самайн, тем оно становилось все сильнее и сильнее. Не раз и не два я просыпалась среди ночи и тихонько, стараясь не разбудить соседку по комнате, прокрадывалась к окну и смотрела в темно-синее, почти черное небо, по которому медленно плыла от ночи к ночи растущая луна, и лишь вдоволь наглядевшись, ложилась обратно в уже остывшую кровать…
Но в одну ясную холодную ночь я так и не смогла заснуть. Долго вертелась без сна, а затем встала и, набросив поверх сорочки теплый, застиранный до нежной мягкости суконный кафтан, бесшумно выскользнула из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Бродить по мрачным каменным коридорам я не решилась – несмотря на уверенность, что никто и ничто чуждое, иное, нечеловеческое не сумеет пробраться внутрь Башни без особого приглашения,