будет лучше, если мы перевезем тело сюда, – вновь обрывает меня Бриггс. – ЛИВС[11] может поработать над установлением личности. Рокман позаботится о том, чтобы ситуация оставалась под контролем. Здесь у нас есть все необходимое.
Вот так номер! Бриггс хочет выслать самолет в Ханском-Филд, на базу ВВС, приписанную к ЦСЭ. Хочет, чтобы лаборатория идентификации Вооруженных сил и, вероятно, другие военные лаборатории и кто-то другой, но уже не я, занялись выяснением всех обстоятельств случившегося. Он не уверен в моей компетентности. Он мне не доверяет.
– Нам неизвестно, идет ли речь о федеральной юрисдикции, – напоминаю я. – Разве что вы знаете нечто такое, чего не знаю я.
– Послушайте. Я пытаюсь найти наилучший для всех вовлеченных в эту историю выход. – Бриггс смотрит на меня через парковку – руки заложены за спину, ноги слегка расставлены. – Полагаю, мы можем направить в Ханском С-17. Тело будет здесь уже к полуночи. ЦСЭ – тоже морг, где занимаются тем же, что и в других моргах.
– Морги этим не занимаются. Их назначение не в том, чтобы принимать тела, а потом отправлять их куда-либо еще для аутопсии и лабораторного анализа. ЦСЭ никогда не рассматривался как место для предварительного осмотра, после которого в Довере за дело берутся эксперты. Меня назначали туда не для этого, и не на это Кембриджу были выделены тридцать миллионов долларов.
– Вам просто следует остаться в Довере, Кей, а мы доставим тело сюда.
– Прошу вас воздержаться от какого-либо вмешательства, Джон. Пока что это дело находится в юрисдикции главного медэксперта Массачусетса. Пожалуйста, не ставьте мои права под сомнение.
Длинная пауза, затем не столько вопрос, сколько утверждение:
– Вы действительно хотите взять на себя всю ответственность.
– Ответственность в любом случае лежит на мне, хочу я этого или нет.
– Я пытаюсь защитить вас. Пытался.
– Не надо. – Дело, конечно, не в этом. Он просто в меня не верит.
– Могу выделить вам в помощники капитана Аваллон. По-моему, не такая уж и плохая идея.
Не могу поверить, что он предлагает такое.
– В этом нет необходимости, – уверенно отвечаю я. – ЦСЭ и сам со всем справится.
– Что ж, мое дело предложить. Чтобы потом разговоров лишних не было.
Каких разговоров? Странно, но мне вдруг кажется, что на линии или где-то поблизости есть кто-то еще. Бриггс по-прежнему стоит у окна. Я не могу определить, один он в комнате или нет.
– Что бы вы ни решили, – говорит он, – давить не стану. Позвоните, как только что-то узнаете. Если потребуется, можете даже меня разбудить. – Он не говорит «до свидания», «удачи» или «как приятно было с вами работать эти полгода».
2
Люси и Марино ушли. С моими чемоданами, рюкзаками и коробками. В комнате пустота. Как будто меня здесь и не было вовсе. Мне одиноко. Такой одинокой я не чувствовала себя давно, много-много лет, может быть, даже десятилетий.
Я осматриваюсь в последний раз, проверяю, не забыла