отпускает меня и удаляется в учительскую, так и оставив меня стоять посреди коридора с ошарашенным взглядом. Он снизошел до меня? Серьезно? Мистер Джордж разрешил мне пересдать тест? Мне?!
Понятное дело, все выходные я сижу над учебником биологии и лекциями по предмету Мистера Джорджа, игнорируя предложения ребят вылезти куда-нибудь потусить. Родители встречают мое времяпровождение над учебниками положительно, обманчиво сочтя это за мой интерес к знаниям.
Ага, как же.
Горела бы в аду эта чертова биология и ее невыносимые формулы!
А уже в понедельник я ругаюсь с Мэтом, который снова решил, что я отвлекаю Итона от тренировок. В итоге, мы высказываем друг другу все, что можно было и не говорить, и я покидаю школьное футбольное поле с трясущимися от возмущения руками.
Позже Тина героически выслушивает мою пламенную речь относительно невыносимости ее брата. Но ей удается отвлечь меня, когда она показывает мне свое белое летнее платье, которое Челси заставила ее купить в торговом центре, куда я снова не нашла времени выбраться. Челси, устав ждать меня, поехала туда с Тиной, которую, хвала небесам, смогла уговорить на платье, а не на очередные джинсы.
Тина примеряет новое платье, и я искренне восхищаюсь тем, как оно идет ей.
– Ну, наконец-то ты открываешь себя миру! – я радостно обнимаю подругу, уже предвкушая, как восхищенно ее встретят наши ребята. – Ты красавица, Тина!
Вечером отзваниваюсь Челси и хвалю ее за проделанную работу. Та только стонет.
– Ты не представляешь, чего мне это стоило! Я проспорила ей две новых книги из серии, которую она читает, но зато уговорила ее на это платье. Осталось проследить, чтобы в пятницу она надела именно его. Проследишь?
– Обязательно!
Мы еще пару минут обсуждаем школу и парня, с которым Челси познакомилась в фейсбуке. Сделав ей осторожное замечание относительно того, что у него слишком много фоток с мотоциклами, которые были для Челси под запретом из-за одного неудачного знакомства с этим средством передвижения, пытаюсь отговорить ее от встречи с парнем, который выглядел так же нехорошо, как я о нем сейчас думала.
Вечером Мэт и Мистер Джонсон помогают моему отцу с машиной, поэтому я весь вечер раздражено дергаюсь только от одного голоса парня. У нас дома он чувствовал себя очень свободно, а мои родители и вовсе любили его так же сильно, как меня – родители парня.
Мне это не нравилось. Мама же встречала мою ревность почти со смехом.
– Ты опять съел все пирожные!
Я возмущенно развожу руки в сторону, застав на кухне маму и Мэта возле пустой тарелки, которая еще час назад была полной.
– Милая …
Но маму прерывает Мэт, уже надменно прошедшийся по мне своим взглядом.
– Лучше их съём я, чем ты, Хейли. Иначе потом опять все будем выслушивать твое нытье относительно того, что ты не влезаешь в свои джинсы.
Это был опасный поворот, который не предвещал нам мирного расставания. Парень припомнил мне тот случай, когда я рыдала из-за того, что мои любимые джинсы предательски